Падение Левиафана
Шрифт:
"Хорошо", - сказал Джим. "У нас есть вход. У нас есть вход".
"Мы дадим вам столько времени, сколько сможем".
"Все будет хорошо". Океанский оптимизм был бы ложью в любом другом месте. Или, может быть, молитвой.
"Удачной охоты, милая", - сказала она, и три точки перешли в синеву и исчезли. Она подождала мгновение, но ничего не изменилось. Станция оставалась загадочной. Пришел третий сигнал тревоги, на этот раз от ворот Сола. Она выключила внешние камеры и снова развернула тактическую карту.
Теперь приближалось еще много-много кораблей. Сотни, и хотя большинство из них были на быстрой тяге, им все
А к тому времени все это уже не будет иметь значения, потому что данные о вратах Лаконии были решающим фактором. Голос Вихря, последний из трех линкоров класса "Магнетар", на убийственной скорости несся к вратам Лаконии. При таком темпе даже люди, сидящие в кушетках с дышащей жидкостью, рисковали бы жизнью. Только они вовсе не рисковали своими жизнями. Их жизни сейчас были не более важны, чем отдельные клетки кожи на костяшках боксера. Они были бы разбиты сотнями и не пропали бы.
Как только "Вихрь" пройдет через ворота, бой будет окончен, и любые силы, которыми располагал улей Дуарте, смогут наводнить ринг-станцию и вытащить Джима, Терезу и Танаку обратно, словно выщипывая занозу.
Она открыла связь со своим маленьким, обреченным флотом.
"Это Наоми Нагата", - сказала она. "Приготовьтесь к получению приказов".
Глава сорок первая: Джим
Это плохая идея", - сказал Миллер. "Я имею в виду, ты всегда был немного тусклым, но даже ты должен понимать, что это плохая идея".
"Да. Я знаю", - сказал Джим. "Но это буквально лучшая плохая идея, которая у меня есть".
"Оглянись назад, некоторые жизненные решения, которые привели тебя сюда, были непродуманными".
Джим перевел взгляд на место, где, судя по всему, находился мертвый детектив. У Миллера хватило порядочности сделать виноватый вид и поднять одну руку, протянув ладонь в жесте капитуляции.
"Я не говорю, что в этом нет ничего страшного", - сказал Миллер. "Я просто пытаюсь объяснить вам, чем все это закончится".
На таком расстоянии сфера станции не была сферой. Он был достаточно близко - они были достаточно близко, - чтобы казаться светящейся голубой равниной. Кольцевые ворота вокруг и позади него сияли, как крошечные, извращенно правильные звезды.
Лаконский тяжелый скафандр, который Эльви подарила ему, странно облегал подмышки и колени, придавая легкость движениям, отчего в миндалинах появлялись маленькие уколы паники. HUD показывал, что у него было пятнадцать часов воздуха, что было чертовски хорошо. Ему даже не понадобилась вторая бутылка. Лаконийские костюмы хранили резервный воздух и воду в порах в обшивке костюма, и хотя это была не боевая броня - единственным оружием, которое у него было, был пистолет из запасов Роси, - она была достаточно усилена, чтобы обеспечить ему некоторую защиту.
Сенсоры скафандра не показывали ничего опасного в голубоватом свечении станции, и только несколько сотен миллирентген, исходящих от всех ворот вместе взятых. В обычном космосе он получил бы больше радиации, если бы вышел наружу, чтобы проверить корпус "Роси". Это было единственное, что в его ситуации казалось хотя бы смутно безопасным.
Роси и "Сокол" плыли в нескольких километрах справа от него, "Деречо" - примерно на таком же расстоянии слева. Все корабли были достаточно малы, чтобы охватить их большим пальцем вытянутой руки. А инопланетный транспорт, доставивший Уинстона Дуарте из Лаконии, был бледной точкой под ним на поверхности станции. Шлем уверял его, что Тереза и Танака находятся на пути к его позиции, но он не мог разглядеть их без увеличения. Пока нет. Оставался только он, или он и Миллер, в зависимости от того, как на это посмотреть.
Детектив был одет в тот же серый костюм и темную шляпу, что и в жизни. Его грустное выражение лица, как у бассет-хаунда, казалось моложе, чем Джим его помнил, но, возможно, это было просто потому, что Джим вырос из него, а Миллер остался прежним. Протомолекула, работающая непосредственно на его теле, дала Миллеру способность оставаться в сознании Джима даже в присутствии других людей, а еще у Миллера появилась неприятная привычка постоянно находиться где-то в поле зрения Джима. Если казалось, что он находится справа от Джима, а Джим поворачивал налево, Миллер тоже оказывался там. И его ощущение направления, откуда доносился голос Миллера, совпадало с тем, где бы он ни находился. Это дезориентировало и пугало, словно Миллер был злодеем в низкобюджетном фильме ужасов.
Миллер засунул руки в карманы и подбородком указал в сторону Деречо. "Похоже, полковник Френдли здесь".
"Не стоит ее так называть".
"Почему нет? Она же меня не услышит".
Танака была темной точкой на фоне света ворот. Ее маневровые двигатели работали на сжатом газе и почти не подавали признаков стрельбы, разве что она начала замедляться по мере приближения. Ее костюм был такого же синего цвета, как флаг Лаконии, со стилизованными крыльями на нем. Кроме этого, он напоминал Джиму старый "Голиаф" Бобби Дрейпера: не столько скафандр, сколько оружие в форме скафандра. Ее лицо было удивительно хорошо видно. Одна щека выглядела более гладкой и молодой, потому что незадолго до этого он разнес оригинал в щепки. Она окинула его взглядом, словно делая инвентаризацию. Она сделала паузу, нахмурилась и, казалось, сосредоточилась на пустоте вокруг его шлема.
"Ну, тогда, наверное, это правда", - сказала она через шлемное радио. "У вас действительно есть кто-то еще на борту".
"Да, я знаю", - сказал Джим. "Но как ты..."
"Я здесь", - сказала Тереза. Джим повернулся обратно к "Роси" и увидел Терезу в потрепанном комбинезоне с эмблемой "Росинанте", Миллер извиняюще парил у нее под боком. "Я почти готова. Мне только нужно позаботиться еще об одной вещи".
"Что?" резко спросил Танака.
"Мускрат. Если будет бой, она должна быть в своей кушетке".
Молчание Танаки выглядело как меткий ответ.
"О, это будет весело", - сказал Миллер.
"Я позабочусь об этом", - сказал Джим. "Кроме Маскрата, вы оба готовы? Нужно ли нам что-нибудь еще, прежде чем мы отправимся в путь?"
"Нет", - сказала Тереза. "Мы можем идти". Танака покачала головой. Джим переориентировался на огромную и пустую синеву и обнаружил, что Миллер уже там, под ним.
Он открыл связь с Роси. "Привет".
"Привет", - ответила Наоми. Голос у нее был мягкий и озабоченный. Джим быстро вышел на связь со станцией.