Падение Трои
Шрифт:
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В тот же день ближе к вечеру Торнтон, увлеченный изучением глиняных табличек, сопоставлением их сходства и различия, вдруг услышал похожий на вздох низкий звук, идущий откуда-то из-под ног. Стол, за которым он работал, затанцевал; постель затряслась, а затем, когда вздох перерос в рев, пол заходил под ногами. Ведро с водой раскачивалось, выплескивая воду.
Инстинкт гнал Торнтона наружу, но прежде всего следовало обеспечить безопасность табличек. Торопливо, поскольку толчки становились все сильнее, он собрал их и сложил в два
— Нам здесь ничего не грозит! — крикнул Оберманн. — Троя пережила не одно землетрясение.
Деревья на холме и на равнине раскачивались из стороны в сторону, дощатые крыши двух домов обрушились; рев земли, казалось, раздавался из-под холма и распространялся по всей равнине. Земля покрывалась рябью и колебалась, словно была морем.
— Зевс говорит! — снова крикнул Оберманн. — Напоминает нам о своей мощи.
Торнтон поискал взглядом Софию. Она стояла рядом с Лино, обняв его за плечи, и выглядела совершенно спокойной среди всего этого столпотворения. Глаза Лино быстро двигались вправо-влево, но он тоже не обнаруживал страха. Торнтону показалось, что Оберманн прав и что Троя каким-то образом защищена от бед. Он с удивлением увидел появившуюся в восточной части раскопок трещину, сквозь которую стала видна небольшая каменная комната.
Толчок длился не более минуты, затем над холмом и равниной поднялось облако пыли, подхваченное порывом ветра. Оно взлетало все выше и выше, пока не смешалось с плывущими облаками.
— Мы услышали рев богов, живущих под землей. К Зевсу присоединились сыновья Теллус, богини Земли! — Оберманн повернулся к Торнтону. — Должно быть, таким образом сам Приам слышал голоса незримого! — Он пребывал в восторженном состоянии, Леонид стоял рядом с ним, и в облаке пыли они были неотличимы друг от Друга.
Слезы лились из глаз Торнтона — не от радости или жалости, но оттого, что в глаза ему попала пыль. Он вытер лицо рукавом рубашки и направился к Софии и Лино.
— Вам нужна помощь? — спросил он их.
— Напротив, — ответил Лино. — Мы намеревались идти на помощь к вам. София сказала, что вы плачете.
— Боюсь, от боли, а не от горя. Везде пыль.
— Деревья плясали?
— О да.
— Наверное, замечательное зрелище. — В первый раз Торнтон услышал от Лино намек на собственную слепоту.
— Земля стала как морские волны, — сказала София. — Это было величественно. Великолепно.
— Вы видели, что открылось в земле? — спросил ее Торнтон. — Огромная расселина в восточной стороне.
— Нам отсюда не видно, — ответила она. — Пойдемте, мсье Лино. Посмотрим. — И они пошли, осторожно ступая, будто это были их первые шаги по земле, и Оберманн последовал за ними.
— Мы в безопасности, София. Боги верят в нашу судьбу.
— Счастливые боги, — заметил Лино.
— Если бы вы могли видеть равнину, — сказал ему Оберманн, — вам открылась бы панорама, достойная Мантеньи [22] . Телемак, тебе следует съездить в деревню, взглянуть, не нужна ли там помощь.
— Он остался с рабочими, — объяснил Леонид. — Они побежали к подножию холма.
— Там должно быть безопасно. Ну, друг мой Торнтон, как вам наш троянский климат?
22
Андреа Мантенья(1431–1506) — итальянский художник, представитель падуанской школы живописи.
— Бодрящий.
— Бодрящий? — Оберманн громко рассмеялся. — Какое подходящее, чисто английское определение. Но тут кроется нечто более древнее. Более темное. Предзнаменование. Предостережение.
— Не могу представить, сэр, почему нас надо предостерегать.
— Дайте же волю воображению, мистер Торнтон. Вы заметили эту щель в земле?
— Мы собирались осмотреть ее.
— Этот дар хранился для нас. Имейте в виду. Мы должны обнаружить здесь нечто очень важное. — Они осторожно шли к только что открывшейся в земле щели, сквозь которую можно было различить очертания прямоугольной комнаты.
— Отсюда надо убрать золу и землю, — сказал Леонид.
— Не важно. Думаю, я нашел то, что искал. — Оберманн подошел и встал у боковой стены комнаты, за которой на невысоком каменном ограждении лежала плоская плита. — По-вашему, что это, мистер Торнтон?
— Не могу сказать.
— Гробница. Это культовое пространство, священное место, и гробница находилась рядом с ним. Давайте быстрее, нам нужно отодвинуть плиту, пока Кадри-бей с рабочими внизу. У меня раньше уже были сложности с найденными останками. Турки хотят похоронить их вопреки всем правилам высокой науки. Если мы успеем опустошить могилу до их возвращения, будет прекрасно. Телемак, спустись к Кадри-бею и предупреди, что продолжать раскопки небезопасно, пока я тщательно не осмотрю все вокруг. Заплати людям и скажи, пусть приходят на той неделе. Кадри-бей трус, он останется с ними. Торопись.
— Вы хотели, чтобы я поехал в деревню.
— Я передумал. Деревенские подождут.
Леонид побежал вниз по склону, а Оберманн стукнул кулаком по плите.
— Она не пуста, — сказал он. — Там, внутри, что-то есть. Когда вернется Телемак, мы сдвинем эту крышку. — В тишине отчетливо прозвучало каждое слово. — Кругом пыль.
Облако пыли начало опускаться.
Торнтон боялся новых толчков. Может быть, это была обманчивая тишина, которую того и гляди прервет новое землетрясение? В первый раз он заметил, что в небе, отбрасывая на холм длинную тень, кружатся сотни птиц, гнезда которых были повреждены или разрушены.
София подняла взгляд в тот же момент.
— Странное зрелище, — сказала она ему. — Все стало таким странным.
— Понимаю. Вы заметили, что птицы не кричат?
— Да, и это самое удивительное.
Вернулся Леонид.
— Рабочие разъехались по своим деревням, — сказал он Оберманну, — проверить, что стало с их семьями. Кадри-бей скачет в Чанаккале посмотреть, какой урон нанесен городу.
— Отлично. Пусть он подольше не возвращается. Телемак, нам нужна твоя сила. Вы готовы, господа?