Пагода журавлиного клёкота
Шрифт:
Учат бессмертию здесь – так создаётся рая картина,
К счастью стремятся с рожденья до смерти все божие твари,
Вместе в восторге сливаются муж и жена воедино,
Здесь только крайний предел, здесь – сток золота и киновари.
Тайну огня и воды я постиг, как и тумана,
В сердце энергию я ощущаю, как путь и движенье,
Разум спасенье несёт от иллюзий, людского обмана,
Диск в глубине тьмы солнце рисует своё появленье.
Как только я мысленно прочитал эти стихи, то сразу же услышал возле себя голос монаха Вэйя, который сказал мне:
– Вы только что поднялись на четвёртую ступеньку в постижении истины, которая открывает путь к бессмертию.
Самого монаха я не видел в густом тумане, а только слышал его голос.
– А сколько таких ступенек? – спросил я его.
– Девяносто девять, – ответил он.
– Так значит, мне нужно ещё так долго взбираться по этой длинной лестнице к совершенству?! – в отчаянье воскликнул я. – К тому же, я могу соскользнуть с любой ступеньки и упасть вниз.
– Да осилит путь идущий, – произнёс монах, – если вы решили
– Нет уж, – сказал я, – если я за что-то я берусь, то обязательно довожу дело до конца.
– Похвально это слышать, – заметил монах
– Но меня сейчас волнует другое, – сказал я, вздохнув, – кстати, эти мысли меня отвлекают от пути.
– Что же это за мысли?
– Измена моей жены, я постоянно думаю об этом. Восемь лет я верил ей, доверял ей во всём. И вот вчера я убедился, что она мне не верна. Я понимаю, что любая женщина может совершить такой поступок, но когда это касается любимой женщины, то это очень неприятно. Я знаю, что об этом лучше не думать, и лучше выбросить из головы все эти мысли, не интересоваться её личной жизнью, если у неё она появилась, и где мне нет места, потому что повлиять на женщину сложно, и почти невозможно изменить её желания. Если вступить с ней в открытую борьбу, то можно только навредить отношениям с ней, потому что она сама должна решить, с кем ей лучше, со мной или с моим соперником. Но я не могу об этом ни думать, потому что очень люблю её. Конечно, относиться к любимой женщине, как к своей собственности – тоже плохо. Но раз я предан ей, то и от неё жду того же самого.
– А вы уверены, что она вам изменила? – услышал я голос монаха.
– Но они вместе зашли в гостиницу.
– Это ещё ничего не значит, – заметил монах, – вы же их не видели в одной постели. У вас только возникло предположение, и вы уже обвинили её в измене. Но, может быть, в вашей голове сложилось ложное представление о ней? Так часто бывает, когда о вещах судят по какому-то одному лишь признаку. Я думаю, что это и произошло с вами и в данном случае. Вначале у вас возникла мысль об измене, когда вы увидели рядом со своей женой мужчину. Вы вообразили, что у них близкие отношения, и у вас сразу же родилось подозрение, которое стала представлять вам всё в ложном свете. Именно так возникают иллюзии и обман зрения. Ревнивцу уже кажется, что кто-то обнимает его женщину, когда тот только, может быть, случайно коснулся её руки. Так бывает, что наше воображение дорисовывают те картины, которые мы из-за своих чувств уже представляем, как данность. Чувства нужно контролировать, также, как и свои мысли, а то чувства начнут нестись как кони, а мысли будут суетиться как обезьяны. При любых обстоятельствах человек должен оставаться спокойным. А для того, чтобы добиться такого состояния, необходимо научиться правильно дышать, чтобы своё внутреннее состояние привести к покою. Внутренние состояние человека очень многое значит. В человеке одновременно живёт тигр и дракон, также как наличествует две энергии: тёмная и светлая, их можно ещё назвать вода и огонь. В конце «Книги перемен» – «И цзине» – стоят две гексаграммы, на которые мало кто обращает внимание. Они состоят из воды и огня, только в разном сочетании. Предпоследняя из них означает «уже конец», но последняя опровергает её и утверждает, что «ещё не конец». В этих двух гексаграммах заложены понимания смерти и бессмертия, исчезновение и бытия и само понятие пустоты и явности. Мир и наше ощущение его абсолютно разные. Мы сами создаём этот мир и делаем в него вхождение. Всё, что вы видим вокруг себя – это плод нашего воображения. Мы сами даём действительности явность. Ведь наше воображение – это маленький микрокосмос мира. То, что есть внутри нас, есть и снаружи, а то, что есть снаружи, есть и внутри нас. Эта страна, в которую вы попали, можно сказать, что вы её вообразили, а можно сказать, что вы её просто нашли, и она существует как самая явная реальность в этом мире помимо вас и вашего воображения. Это вы не существуете, потому что пока не можете продлиться и осуществиться, так как из ничего вы возникаете и в ничто превращаетесь. Нас всех окружает пустота, но в этой пустоте мы творим мир. И этот мир зависит только от нас с вами: прекрасен он или ужасен. Вы нашли место в пространстве, которое кажется вам совершенным. Пусть это будет страна, не важно, где она находится: внутри вас или во вне. Ведь всё пространство в мире относительно: малое существует в великом, а великое – в малом. Это ощущение пространства такое же, как сейчас, когда вы видите эту страну в тумане, не ясны её контуры, но вы знаете, что, когда диск солнца поднимется, всё станет предельно ясным и оформившемся. Диск солнца и есть ваш разум. При помощи его вы как бы открываете двери в новый мир. Вы видите некий экран, может быть, это – панорама. Ото всюду к вам струится свет. Он вас обволакивает. Вы никогда не задумывались, откуда струится свет? Он всегда приходит из пустоты. Если вглядеться в пустоту, то можно увидеть туман. А в тумане есть всё. Пустота только кажется прозрачной и ничем не заполненной, но в пустоте есть всё, туман – это тоже пустота. И в нём можно разглядеть всё, что хочешь. В пустоте скрыт зародыш мира, в тумане же – начало его проявления. Туман может преобразиться в любой свет в тускло-золотой, в маняще-блестящий, свет солнца имеет семь цветов радуги и миллиарды оттенков. Пока не пробивается диск солнца, предметы в тумане кажутся неразличимыми: это и призраки, постоянно меняющие свой облик, это и некое видение, переходящее из одного состояния в другое. Пока диск солнца не решит, что это значит, наши чувства не отреагируют подобающим образом. Всё это – мерцание жизни, некая обволакивающая нас иллюзия. Но это не значит, что мир существует сам по себе, а мы сами по себе, потому что мы взаимодействуем с этим миром. Когда мы вдыхаем, мир входит в нас, а когда мы выдыхаем, то присутствуем в мире. Мы как бы объемлем объемлющий нас мир через наше дыхание. Мы содержим в себе свои тайны, и мир имеет в себе свои тайны. Насколько мы впускаем этот мир в себя, настолько же мы проникаем в него. В пространстве всё взаимосвязано. Если внутри нас всё сказочно красиво и заманчиво, то и в мире всё таково, в нём – всё то же самое. Человек тоже является светом и ищет пути для самореализации, в нём сокрыты такие сокровища, о которых он и не подозревает. Весь мир полон тайн, а человек является кладезю тайн. Именно через эти тайны Создатель и общается с сотворённым им миром, направляя человека в определённое русло и наполняя его своими дарами. Посредством человека он продолжает творить этот мир.
– Так-то оно так, – сказал я, – но всё же я никак не могу поверить в то, что мы и мир являемся единым целым.
– А это напрасно, – сказал монах, – я думаю, что в скором времени вы в этом убедитесь. Ведь человек создаёт свой мир, и делает с ним всё, что пожелает. Мир податлив и мягок, как пластилин или глина, что человек захочет, то с ним и сделает. Каждый человек живёт в своём мире, и из этих мириад миров слагается общий мир. Из любой самой сложнейшей ситуации можно найти выход. Внутри человеческого организма есть всё: вода и огонь, дерево и металл. И в зависимости от того, как человек научится ими управлять благодаря своей энергетической заряженности, в котором тоже есть всё: и вся вселенная и мы сами, зависит продление его жизни и достижение успехов. То, на что нацеливается человеческий ум и его сердце, он и получает. Благодаря этому мы можем меняться сами и менять мир, окружающий нас. Наше дыхание и есть взаимодействие с миром, дыхательные упражнения – это как вращение огня, через которое мы обретаем силу, информацию и саму жизнь. Внутри нас есть и бездонные глубины, и изначальная пневма в виде тумана, и диск солнца – наша очищенная энергия Ян нашего разума. Ваша супруга, благодаря упражнениям йоги, научилась гармонично управлять всеми этими стихиями
В этот момент туман рассеялся, и я увидел, как Лиза грациозно выполняет свои упражнения йоги. Заметив, что я открыл глаза, она, улыбнувшись, сказала:
– А я думала, что ты заснул прямо так, сидя.
– Да нет, – ответил я, – вот просто сижу и любуюсь тобой.
– А что мной любоваться? – сказала, смеясь Лиза. – К тому же, как ты можешь любоваться с закрытыми глазами. Мне нужно скоро идти в школу, идём завтракать.
Сказав эти слова, она закончила упражнения и пошла на кухню. Я отправился за ней. В школу она выходила из дома на час раньше, чем я – в университет. Её школа находилась далековато от нашего дома, но она обычно ходила пешком. Я же ездил в университет на стареньком «москвиче», но накануне он сломался, и мне пришлось его оставить в автосервисе, где его обещали сегодня уже починить.
Лиза накрыла на стол, и мы сели завтракать. Когда она налила мне чай и уселась напротив меня, я спросил:
– Скажи, дорогая, ты счастлива со мной?
– Что за вопрос? – удивилась она. – Раньше ты никогда меня об этом не спрашивал.
– Я понимаю, – ответил я, – что вопрос мой неожиданный. Мы прожили вместе уже семь лет, и всё это время я был счастливым человеком, потому что очень любою тебя. И люблю тебя настолько сильно, что, если бы тебя не стало рядом со мной, я бы почувствовал себя самым несчастным человеком. Но вот я задаюсь вопросом, всё ли я делаю для того, чтобы ты рядом со мной тоже чувствовала себя счастливой?
Лиза поднесла чашу к губам, отпила глоток чая и посмотрела на меня своим проникновенным взглядом. Этот взгляд всегда проникал в мою душу и был настолько необычным, что мгновенно зажигал внутри меня огонь возбуждения. Мне казалось, что именно из-за этого взгляда я и полюбил её когда-то.
– Видишь ли, – сказал я ей, – все мы наделены способность радоваться вещам, и в чём-то открываем свою собственную красоту. У всех у нас разное чувство прекрасного. Если мы открываем для себя что-то прекрасное, то весь мир становится вокруг нас желанным, и мы способны пройти с ним через все невзгоды и страдания. В этом прекрасном мы находим смысл нашей жизни, потому что мы вступаем с ним в единство и гармонию. Для нас это прекрасное всегда имеет какую-то тайну и содержит волшебство. Вот, например, взять простое лицо, в котором нет ничего примечательного, оно может нравиться или не нравиться, но если это лицо любимой, то всё меняется. Оно имеет тысячи изменений, когда переживает или радуется, печалится или грустит. Его можно сравнить с небом, любое изменение в природе тут же отражается в нём. Но иногда оно загадочно, и я не понимаю, что с ним происходит.
– С чем? – спросила Лиза, улыбнувшись. – С моим лицом или с небом? Вы, философы выражаете всегда свою мысль так неопределённо, что иногда трудно догадаться, о чём вы говорите.
– Вот видишь, – опять сказал я ей, – мир настолько сложно устроен, что иногда трудно понять, что скрывает та или иная тайна. Иногда я тайно наблюдаю за твоим лицом, но не всегда понимаю, что тебе нравится, а что тебе претит. Я бы не сказал, что твоё лицо не проницаемо, но всё же иногда мне трудно понять, что ты чувствуешь. Я понимаю, что тебе нравятся блага жизни, красивые вещи, потому что ты сама красивая. В тебе есть некое устремление к духовной жизни, определенная мудрость, но всё это ещё не означает счастливого состояния, даже когда всё это имеется в избытке. Для многих мужчин, например, счастьем является стремление к идеалу. Но вот что составляет женское счастье, для нас, для мужчин, наверное, всегда останется загадкой.
Лиза, услышав эти слова, рассмеялась.
– Ты думаешь, что счастье мужчин отличается от счастья женщин? – спросила она. – Но я не вижу никакой разницы в счастье, чье бы оно не было. Счастье и есть счастье, оно всегда субъективное и индивидуальное. Я очень сомневаюсь, что есть какое-то общее счастье.
– Ну, когда мы вместе слушаем прекрасную музыку, или, когда мы молимся одним и тем же идеалам, разве это не общее счастье? Когда мы оба радуемся, мы, наверное, оба счастливы. А разве, когда ты вдруг входишь в единство с миром, и чувствуешь себя абсолютно свободной от времени, разве ты не счастлива? Во время твоих упражнений йогой и твоей медитации ты, наверное, ощущаешь нечто такое, что делает тебя на какое-то время счастливой.