Пагуба
Шрифт:
— Послушай, дозорный. Последний раз пытаюсь тебя предупредить: вот по этой дороге не сегодня, так завтра к твоей башне подъедет ловчий Пустоты, который при остром желании стрясет тебя с верхушки, как перезрелое яблоко.
— Почем я знаю, может, ты все это выдумываешь? — хмыкнул стражник. — И не надо пугать меня Пагубой. Мы тут пуганые все. Нас еще с младенчества Пагубой пугали, так что пугалка стерлась давно. А потом, под нами оплот. На крайний случай закроемся и отсидимся.
— Ну ты воду хотя бы в бочке в оплоте поменял, — заметил Харава. — Протухла уже.
— Небо потемнеет, и поменяю, — степенно ответил стражник.
— Эй, — окрикнул служивого Тарп и вытянул из ворота ярлык. — Я старшина южной башни Хилана Тарп. По этой дороге идет ловчий Пустоты. В деревнях, жители которых не успевают убежать, он затевает ворожбу, при которой всякий раз убивает человека. В деревеньке на той стороне речки выломал дверь оплота и извлек из него девчонку, которую убил уже с этой стороны речки. Если он придет сюда, а он придет, не пытайся с ним биться. И еще, он питается человечиной.
— Ты, старшина, в Хилане у себя командуй, — отозвался дозорный. — А тут земли урая Зены.
— Дураки везде одинаковые, — сплюнул Тарп.
— Да пусть бьется, — скривился Харава. — Как еще проредить это воинство? Когда в государстве долго нет войн, то количество дураков превышает все мыслимые пределы.
— Если бы в войнах страдали только дураки, — махнул рукой Тарп.
— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Харава. — Ходил к старосте, говорю, на твое село надвигается маленький кусочек Пагубы, нужно отойти хотя бы за холм, он вроде не сходит с дороги, так тот меня обвинил в желании обворовать оставленные дома и добавил, что, пока стража с башни не спустится, и село с места не двинется.
— Ну может быть, Хантежиджа и в самом деле не тронет села? — спросил Лук.
— Это Кай, — представил спутника Тарп. — Мой случайный попутчик.
— Может, и не тронет, — раздраженно кивнул Луку и снова поднял голову к дозорным Харава. — Если удовлетворится мякотью этих дураков.
— Э? — возмущенно крикнул сверху стражник. — Кого ты назвал дураком?
— Забери их всех Пустота, — махнул рукой Харава. — Слово «мякоть» придурков не смущает, а то, что их обозвали дураками, пока еще беспокоит. Пошли к трактиру, надо перекусить.
— А ловчий Пустоты? — спросил Тарп.
— Появится здесь только завтра, — ответил Харава.
— А если он лишился коня? — спросил Лук.
— Коня? — удивился Харава. — Он ехал на коне?
— Ну, — Тарп почесал затылок, — на чем-то он ехал. Судя по тому, как это выглядело по следам копыт, оно было конем. Но потом превратилось в какую-то кошку. Гигантскую кошку. Или варана в шерсти. Не успели разглядеть.
— И именно этой твари он лишился? — уточнил Харава, вышагивая к трактиру.
— Точно так, — согласился Тарп. — Но при этом и мы лишились одной лошади.
— Я заметил, — задумался Харава. — Но почему вы живы? Этот ловчий должен был взять вас тепленькими меньше чем за пять секунд.
— Он оказался заперт, — объяснил Лук.
— В пламени, — добавил Тарп. — Он как раз затеял очередную ворожбу. Пламя взметнулось высоко.
— На крови? — уточнил Харава.
— Ну да, — неуверенно отметил Тарп. — Селянку убил. Проткнул чем-то, и пламя поднялось выше плеч. Мне показалось, что он не смог выбраться, а мы не стали его дожидаться.
— Порой мудрость просыпается вовремя, — заметил Харава, прихватывая лошадей у коновязи, — но зверя вы как-то сумели убить?
— Это сделал он, — посмотрел на Лука Тарп.
— Повезло, — коротко бросил Лук. — Зверь, наверное, был голоден. Он занялся кобылой Тарпа. Отвлекся.
— Вот и мы сейчас отвлечемся, — пробормотал Харава, сдернул с седла одной из лошадей суковатую палку и закричал на входе в трактир: — Хозяин! Хозяин! Надеюсь, ты еще не успел убежать в ближайший овраг?
Как выяснилось, хозяин точно также поглядывал на дозорных, как и все село, поэтому оказался на месте, да не один, а вместе с женой-стряпухой и шустрым мальчишкой. Лук вспомнил Харка, потом Хасми, Негу и проглотил возникший в горле комок.
— Я угощаю, — объявил Харава и заказал жаркое, овощи и вино. Хозяин тут же отвесил мальчишке подзатыльник, отправляя его в погреб за вином, а сам побежал к стряпухе.
— Нашел все-таки, — с усмешкой посмотрел Харава на Тарпа. — Уж прости, приятель, но из Ака отбыть меня вынудили обстоятельства. Запахло нехорошо в городе. Еле успел покинуть дорогие мне улицы.
— Да, — кивнул Тарп. — И в самом деле, едва успел. Я видел, что Ваппиджа сотворил с твоей комнатой. Лекарскую так он просто разнес.
— Но до меня не добрался, — рассмеялся Харава.
— И уже не доберется, — прищурился Тарп.
— Неужели? — наклонил голову Харава.
— Точно, — кивнул Тарп. — Нашелся какой-то умелец, прикончил ловчего. А этот что от тебя хочет?
— А ты его не спросил? — поднял бровь Харава.
— Нет, — признался Тарп.
— Так и я не спрашивал, — потер виски сухими пальцами Харава. — И не собираюсь. Мне хватает ощущений, которые меня спасают. Вот сейчас ты кое-какие мои ощущения объяснил. Но не все… Ну да ладно. Признаюсь, бегать уже надоело. Вот двух лошадок завел, чтобы в случае чего убегать быстро. Если этот ловчий Пустоты побежит, не всякая лошадь унесет от него.
— Но он не побежит? — уточнил Тарп.
— Нет, — задумался Харава. — Пока что нет.
— А может он оседлать обычную лошадь? — спросил Лук.
— Может, — кивнул Харава. — Если удержится и не сожрет ее. Так-то всякая зверюга будет от него шарахаться, но он может заставить ее служить себе мертвой. Правда, такой лошади хватает ненадолго, лиг пятьдесят — и она рассыпается по суставам.
— Откуда ты все это знаешь? — нахмурился Тарп.
— Слушаю умных людей, — кивнул подбежавшему с подносом мальчишке Харава. — Читаю то, что наблюдательные люди записали в старых книгах. Смотрю. То, что вижу, пытаюсь понять.