Палаццо Сольяно
Шрифт:
Урсула кивнула, а свекровь прошептала: «Золотые слова».
Урсула была благодарна священнику, который в немногих, но искренних словах утешения выразил то, что ее беспокоило, не позволив ее жалости к себе взять верх. Ей нужно собраться, сжать зубы и постараться продержаться хотя бы до тех пор, пока ее муж не найдет свое последнее пристанище. И только потом она постарается разобраться с мучившей ее проблемой.
В гостиную продолжали прибывать люди, которые, почтив память Эдуардо, подходили к ней и к Маргарите – выразить соболезнования. Священник поднялся, попрощался и ушел. Юные Сольяно подошли к маме и бабушке, встали у них за
В этот момент появился кавалер Онофрио ди Сальво, который заработал состояние, производя камеи из ракушек, добываемых со дна тропических морей. Этот семидесятилетний мужчина обладал потрясающей коммерческой интуицией. Он разговаривал на местном диалекте и никогда не учил классический итальянский, его речь представляла собой беспорядочную мешанину. Несмотря на это, его прекрасно понимали покупатели со всего мира.
(*ремарка: в Италии в каждой провинции (крае, регионе) есть свой местный диалект, свое наречие, отличающееся от классического итальянского языка, который знает весь мир. Причем вполне может быть так, что жители Северных и Южных регионов могут не понять соседей. А. М.)
Его отец был сборщиком кораллов, а сам Онофрио уже в восемь лет служил на подхвате у гравировщика. Он рано начал собирать раковины (моллюсков), и потихоньку обучаясь искусству гравировки, занялся созданием камей, демонстрируя врожденный талант. Со временем, его предприятие стало производить настоящие маленькие шедевры для самых известных ювелирных салонов Италии и всего мира. Сыновья Онофрио работали на предприятии отца и восхищались его талантом и профессионализмом.
– Донна Маргарита, донна Урсула, - ди Сальво поприветствовал женщин глубоким поклоном.
Маргарита жестом пригласила Онофрио расположиться на стуле, с которого только что встал монсиньор.
Ди Сальво уселся, глубоко вздохнул и начал говорить: «Я пришел, чтобы нижайше присоединиться к похоронному шествию – катастрофа случилась со всеми нами. Я предлагаю вам убежище и любую помощь, приказывайте, и вам помогут, потому что потеря вашего сына и супруга, моего дражайшего друга дона Эдуардо, разрывает мне сердце. Я всегда в распоряжении вашей драгоценной семьи, я представляю и всех членов моего семейства, которые будут рады услужить и вам, и вашим детям».
Расчувствовавшись, женщины, тем не менее, с трудом смогли сдержать улыбку, пусть и уже привыкли к странному языку ди Сальво.
– Благодарим тебя и твою семью, Онофрио, - ответила Маргарита.
– Желаете кофе? – спросила Урсула, а Титина уже приближалась с подносом.
– В память моего безвременно ушедшего друга, - ответил Онофрио, и испустив очередной тяжелый вздох, склонил голову, тем самым завершив столь трудно давшуюся речь.
В гостиную все продолжали прибывать люди. Титина наливала всем кофе, Розария курсировала в гостиную из кухни и обратно, относя пустые чашечки и кофейники, и принося полные. В этот момент в помещение зашел Винченцо Скапече. Командор Скапече, на несколько лет старше Маргариты, борец за права женщин, как он сам любил себя называть, был самым богатым «коралловым дельцом», потому что его семья первой выкупила мертвые кораллы Шакки, чья стоимость в наши дни превышала стоимость золота.
– Вот и кайман. Будь с ним осторожна, - прошептала Маргарита невестке.
–
4.
Уважаемый Спинелли, нотариус городка Торре, был одним из самых близких друзей Эдуардо. Ровесники, они ходили и в один детсад, и в один университет, где оба получили степень о юриспруденции. Онорато продолжил учиться, чтобы стать нотариусом, как и его дед и отец, а Эдуардо стал заниматься делами семьи. Сейчас, когда похороны прошли, пока все расходились с кладбища, он ждал Сольяно – чтобы обнять каждого, когда же подошла Урсула, прошептал ей: «приходи ко мне в студию завтра в девять.»
Урсула кивнула в ответ. Она уже решила навестить его, потому что Онорато занимался делами семьи. Мужчин связывали доверительные дружеские отношения, которые распространились и на их жен. В молодости Урсула частенько служила жилеткой для Эмануэлы Спинелли, страдавшей из-за невозможности иметь детей.
Вернувшись домой после похорон, Урсула в тысячный раз спросила себя, знал ли Онорато про Стива, тайного сына Эдуардо.
На следующее утро Урсула подошла к маленькому дворцу девятого века – на первом этаже и находилась студия нотариуса. В этом же здании, только на третьем этаже, жил и сам Онорато с семьей. Урсула зашла в офис, где пожилая Чезарина, генеральша всех служащих, отключала сигнализацию.
В городке Торре каждое предприятие, каждый магазин, каждая профессиональная студия представляли собой неприступную крепость, оборудованную современными и очень сложными системами безопасности. Жители городка полагали, что в Эрколано могли появляться и преступники, кроме того, семьи платили «чаевые», гарантирующие их неприкосновенность. Да, преступность процветала и в Торре дель Греко, но благородные кораллари держались на значительном расстоянии от криминалитета, зная, что надежность, прозрачность и честность приносят больше тайных соглашений.
– Донна Урсула, располагайтесь, - секретарь пригласила Урсулу пройти в приемную. – Доктор (*звание нотариуса) знает, что Вы здесь? Мне предупредить его?
– Не стоит беспокоиться. Я подожду его прихода, тем более, он сам назначил мне встречу.
Урсула уселась в большое мягкое кресло – одно из кресел, что располагались перед античным письменным столом. Перед тем, как выйти, секретарь сказала:
– Донна Урсула, примите мои искренние соболезнования.
Урсула поблагодарила. Она чувствовала себя уставшей, после бессонной ночи,которую провела рядом с Джульеттой - девушка захотела спать с матерью. Женщина услышала голос Онорато, приветствовавшего Чезарину, затем нотариус сразу же вошел в приемную, и попросил секретаршу приготовить кофе. Урсула поднялась с кресла и на мгновение позволила себе забыться в утешающих объятиях старого друга.
– Присаживайся, Урсула. Наверное, ты думаешь, почему моя жена не пришла навестить тебя и почему ее не было на похоронах?
– Что-то случилось?
– Она в больнице, уже три дня. Ее срочно прооперировали – внематочная беременность. Она могла умереть.
– Она не сказала мне, что беременна.
– Она и сама не знала, - объяснил Онорато.
Чезарина вошла в кабинет – поставила поднос с кофе на письменный стол. После того, как секретарь вышла, Онорато продолжил:
– Знаешь, мы уже лет десять как смирились с тем, что не можем иметь детей. Эмануэла думала, что у нее уже наступила менопауза, а посмотри, что с ней…