Паломничество Ланселота
Шрифт:
Где—то за полкилометра до ворот Ланселот перестал крутить колеса и осторожно кончиками пальцев извлек из кармана заветную капсулу. Только бы не выронить! Он открыл Ванде рот и затолкал капсулу под язык, после чего снова принялся крутить колеса. Через минуту он почувствовал, как Ванда содрогнулась у него на груди и громко застонала. Только бы не умерла, подумал он. Потом она вдруг подняла голову и поглядела ему в лицо абсолютно ясными глазами.
— Ланс? А почему это ты опять меня везешь? Я вполне могу идти своими ногами.
— У—фф! — от избытка чувств Ланселот поцеловал Ванду между глаз. — Жерар, готовьтесь
— Почему "очнулась"?
— Потому, что ты очень крепко спала. А сейчас ты встанешь с коляски и побежишь своими ножками к финишу. Смотри, вон он!
— Это что? Финиш? Я, значит, спала без задних ног, а вы меня все везли и везли?
— Ванда, оставь все эти глупости и сосредоточься. Жерар, тормози!
Жерар и Тридцатьпятик стали, Ланселот поставил коляску на тормоз.
— Ванда, — сказал Жерар, подходя к девушке и беря ее за руку, — ты сейчас побежишь через финиш. Если тебе вдруг станет плохо, закружится голова и ты станешь терять сознание — положи под язык вот эту капсулу. Она тебя сделает здоровой на пять минут — но только на пять минут! Запомнила?
— Запомнила, — кивнула Ванда и протянула руку. — Если все получится, я найду Ингу и вместе с ней буду…
— Потом, это все потом! — Ланселот замахал на нее своими лапами.
— Беги, Ванда! Вперед, к финишу! — Жерар повернул ее лицом к синим воротам и подтолкнул в спину. И Ванда побежала. — Пошли за ней!
— Стойте, ребята! — сказал Ланселот. — Давайте дадим шанс слепому, который идет за нами.
— Какой шанс, какому еще слепому? Ты что, рехнулся, Ланс? Ты подумал о том, что если мы его сейчас пропустим вперед, он может обогнать нашу Ванду перед самым финишем, и тогда мы уже ничего не сможем исправить? У Ванды — рак! Допустим, Месс уберет у нее половину раковых клеток, а что это даст? Облегчение на полгода? Пошли, Тридцатьпятик!
Ланселот отпустил тормоз.
Они бежали и одновременно напряженно следили за Вандой, шедшей к финишу ровным легким шагом. Когда синяя лента оказалась шагах в двадцати перед нею, девушка вдруг пошатнулась и остановилась. Остановились и друзья, напряженно за нею наблюдая. Она подняла руку и поднесла ее ко рту, постояла еще с минуту неподвижно, не обращая внимания на рев балконов, а потом снова легко побежала вперед, пересекла финиш и пробежала еще несколько шагов, волоча за собой синюю ленту. Фанфары и голос в громкоговорителе:
— Первым синий финиш прошел номер тридцать один. Это Ванда Ковальски, и сейчас она получит полное исцеление! Слава Мессии!
— Слава Мессу! — дружным эхом отозвались балконы.
Жерар и Тридцатьпятик двинулись к финишу. Ланселот чуть приотстал от друзей и оглянулся. Слепой увеличил скорость и бежал теперь изо всех сил, отталкиваясь от бетонных плит двумя палками сразу. Зато шедший почти сразу за ним второй паломник в синей куртке остановился, безнадежно взмахнул руками, схватился за грудь, закашлялся и опустился на дорогу. Ланселот наклонился, дернул сетку под коляской — банки из нее высыпались и покатились вниз по дороге.
— Жерар, Тридцатьпятик, стойте! Я потерял наши банки! — крикнул Ланселот.
Жерар на бегу оглянулся и, увидев приключившуюся беду, побежал назад — подбирать банки. За ним развернулся и бросился ловить катящиеся вниз цилиндрики Тридцатьпятик. Поставив коляску на тормоз, Ланселот смотрел, как слепой паломник прошел финиш и бежал дальше, все так же отчаянно размахивая своими палками, но к нему подбежали служители и остановили его. Мимо Ланселота, кашляя на ходу красными ошметками, проковылял второй паломник в синем. Он тоже прошел финиш и свалился сразу за ним.
Побросав банки в сетку, Жерар и Тридцатьпятик ухватились за спинку Ланселотовой коляски и помчали ее к финишу. Никем уже не замечаемые, они прошли его и пошли дальше, не оглядываясь на то, что происходило на синем финише.
— Только не говори мне, что ты это сделал нарочно, Ланс! Только вот этого ты мне не говори! — прорычал Жерар.
— Успокойся, не скажу, — ответил ему Ланселот.
ГЛАВА 13
Женщина, закутанная с головой в серое покрывало, вела в поводу ослика, нагруженного четырьмя пластиковыми контейнерами. Один из контейнеров был с краном, и она наливала из него воду в металлическую кружку. Плату за нее — финики, лепешки, саранчу и бобы она собирала в полотняную сумку, висевшую рядом с контейнерами. Когда вода кончилась в контейнере с краном, она перелила в него воду из другого. Свой товар она не расхваливала, а когда кто—то подходил к ней, молча наполняла кружку и протягивала ее покупателю, а потом забирала плату и пустую кружку и так же молча продолжала путь сквозь толпу. Ослик был чистенький, с круглыми боками, а его шею украшал серебряный плетеный ремешок.
— Мама, смотри какой хорошенький ослик! Мама, я пить хочу, давай купим у него воды!
Рыжий кудрявый мальчишка упорно тянул к ослику полную женщину в соломенной шляпе с огромными полями.
— Антон, сколько раз я тебе говорила, что воду на улице покупать нельзя! Все пьют из одной кружки, и ты можешь подхватить заразу. Потерпи, придем в лавочку, там и напьешься.
— Но я хочу сейчас!
— По—моему, сейчас ты хочешь замолчать, Антон! А ну постой—ка…
Женщина вдруг подошла к ослику и протянула руку к серебряному ошейнику. Ослик отвел голову и подозрительно покосился на нее большими темными глазами.
— Патти, неужели это ты? — спросила женщина.
Вместо ответа ослик вдруг схватил у нее с головы соломенную шляпу и сбросил ее на мостовую. Женщина ахнула, мальчик вскрикнул, а продавщица воды обернулась на них. Ослик же наступил на шляпу копытом, оторвал от нее изрядный кусок и принялся с аппетитом жевать. Светлые волосы женщины рассыпались по плечам и спине.
— Мира! — воскликнула хозяйка ослика.
— Боже мой, Дженни! Какими судьбами?
— Ты же сама, прощаясь, всегда твердила: "В будущем году в Иерусалиме". Ну вот это и случилось!
— Давно ты здесь?
— Уже больше недели, как мы приплыли сюда с Лансом.
— И ты продаешь воду на улице? А где же Ланс?
— У Лжемессии. Ждет исцеления.
— Как жаль, однако. Я все—таки надеялась… А ну пошли отсюда!
— Куда?
— Сначала ко мне в лавочку.
— У тебя здесь лавочка? Ты занялась торговлей?
— Бизнесом. Православным.
— Мира, а Патти половину твоей шляпы съел! — сказала Дженни, отнимая у Патти остатки шляпы. — Что делать?
— Отнять и после обеда скормить ему вторую половину на десерт. Это была моя самая любимая шляпа!