Пандем
Шрифт:
И Ким пошел.
Улица вывела его на площадь — по-видимому, поселок строился по старому традиционному образцу. Самый большой дом на площади был четырехэтажный, с круглой башенкой и действующими цифровыми часами; Ким ступил на площадь ровно в пятнадцать-четырнадцать.
Дверь в ратушу была закрыта на кодовый замок. Киму снова вспомнилось: такие, или похожие, охраняли двери многоэтажек в год пришествия Пандема…
Он позвонил.
— Кто вам нужен? — спросили из динамика.
— Сергей Быстов.
— Кто
— Ким Каманин. Можете посмотреть в сети.
Последовало минутное молчание. Может быть, обитатель ратуши последовал Кимовому совету. А может быть, просто раздумывал.
Замок громко щелкнул, и дверь приоткрылась.
— Второй этаж направо, — сказал динамик.
Внутри было сыровато и пахло погребом. Ким поднялся на второй этаж по каменной, безо всякого покрытия лестнице; в большой комнате с тремя узкими окнами сидел тучный, большой человек с острыми, как искорки на лезвии, черными глазами.
— Добрый день, — сказал Ким.
— Добрый, — подтвердил хозяин. — От Пандема?
— Ученый я, — сказал Ким. — Биолог. Немножко — психолог… вы меня запрашивали?
Хозяин поддел мизинцем плоский монитор, лежавший на столе. Повернул так, чтобы Киму было видно. С монитора смотрел сам Ким — фотография позавчерашней, кажется, давности. Внизу темнел, как вспаханное поле, поясняющий текст; Ким успел разглядеть собственную дату рождения.
— Очень хорошо, — сказал он, перехватывая острый взгляд Быстова. — Вы, разумеется, можете меня отправить восвояси даже раньше, чем я скажу «А»… Кстати, как вы встречаете людей, которые говорят, что хотят к вам присоединиться?
Быстов усмехнулся:
— Вы похожи на древнего журналиста… Задаете вопросы прежде, чем собеседник согласится отвечать.
— Я никогда не был журналистом. По первой профессии я врач.
— Хирург? — быстро спросил Быстов.
— Вы же прочитали, — Ким кивнул на монитор.
— Ч-черт, — сказал Быстов сквозь зубы. — А ну, марш отсюда. Быстро-быстро, за поле и чтобы духу здесь вашего…
— Почему?
Быстов поднялся:
— Ты не слышал? Плохо расслышал, что я сказал?
Ким не двинулся с места:
— А вы говорите со мной повежливее. Меня очень трудно спустить с лестницы, учтите. Хоть вы и хозяин, а меня никто не звал — угрожать не надо. Я могу неадекватно отреагировать.
Быстов разглядывал его с непонятным выражением. Вроде бы на Киме был комбинезон для полярных работ и пляжная панамка, и собеседник его пытался понять, что именно во внешнем виде гостя «не так».
— Ты пандемный? — спросил он наконец.
— Да, — сказал Ким.
— Ты пришел сюда по поручению?..
— Нет. Мне надо понять одну вещь… Или много вещей. Но одну — очень важную.
— Это он велел тебе прийти, — сказал Быстов. — Димка мой ногу вчера сломал… и наша идиотка баба Мела не может правильно загипсовать. М-мать…
— Он ничего мне не велел, — сказал Ким. — Но если ваш Димка страдает из-за вашей гордости — вы эгоистичная скотина, вот и все.
Быстов не отреагировал на «скотину». Наоборот, успокоился, даже сник. Уселся снова за стол, переложил с места на место два монитора: плоский и «линзу».
— Тебе не понять… тебе не понять. По-твоему, комфорт — важнее. Чтобы не дай бог не оцарапаться. Чтобы все жили в мире. И если ножку сломал — сразу все принципы побоку, беги к Пандему… Он, кажется, хитрее поступил. Он тебя к нам привел, а ты и не догадался.
Ким на секунду задумался. Быстро — почти автоматически — проследил в обратном порядке всю цепочку своих решений за последние три дня.
— Когда он ногу сломал?
— Вчера, говорю.
— Отпадает, — сказал Ким, пытаясь скрыть облегчение. — Я еще позавчера выкачал карту и просчитал дорогу к вам… Да и Пандем не станет водить меня, как куклу. Это все ваши апокалиптические фантазии.
— Ну, раз не привел, то и хорошо, — сказал Быстов, глядя в одно из окошек, грязное, с лоскутиками паутины. — Да и забыл ты свои хирургические умения. Двадцать пять лет нет практики — все, сливай воду…
— Хорош болтать, — сказал Ким раздраженно. — Показывай, что там с Димкой твоим?
Димке можно было дать лет шестнадцать с виду. Лицо его было цвета слоновой кости, а на лбу сотней булавочных иголок лежал пот.
— У вас анальгетики есть? Хоть что-нибудь?
— Водка.
— Идиоты. Ч-черт… Я позову Пандема.
— Убью, — шепотом сказал лежащий Димка.
— А как мне править? Как? Как в тринадцатом веке — без наркоза?
— Есть еще травка, — сказала баба Мела, которой было лет восемьдесят и которая на самом деле звалась Мелани Смит.
— Травка, — сказал Ким. Подумал и выругался — как когда-то в операционной; сразу сделалось легче. И сразу стало ясно, что произойдет в ближайшие полчаса.
— Двух здоровых мужиков. Спирта. Бинтов. Гипс готовьте. И заберите всех баб отсюда. Вообще все лишние — выйдите…
Быстов стоял в углу. Киму не было времени анализировать, как именно хозяин на него смотрит и что у него на уме.
Часа через два пацан уснул наконец — с нормальным пульсом, с наконец-то порозовевшим — от алкоголя — лицом.
По дороге от дома к ратуше встречные — а их было много, видимо, новость распространилась — косились на Кима с удивлением и опаской.
Быстов снова привел гостя в свой кабинет. Со зверским выражением лица вытащил из шкафчика большую бутылку с длинными стеблями зверобоя в прозрачной жидкости цвета некрепкого чая: