Пандора
Шрифт:
«Ну, – спросил Мариус, – и кто вы такие?»
Закрыв свои мысли, я попробовала проникнуть в их разум. Заперто. Очень убежденные. От них веяло фанатизмом… У меня появилось ужасное предчувствие.
Они начали робко пробираться к открытой двери.
«Нет, остановитесь, пожалуйста, – сказал по-гречески Мариус. – Это мой дом. Скажите, кто вы, и тогда, возможно, я приглашу вас переступить порог».
«Вы христиане, да? – спросила я. – Вы по-христиански усердны».
«Да! – по-гречески сказал один из них, мужчина. – Мы – бич всего человечества во имя Господа Бога и сына
«Кто вас создал?» – спросил Мариус.
«Мы были созданы в священной пещере и в нашем храме, – сказала одна из женщин, тоже по-гречески. – Мы познали истину Змия, и его клыки – наши клыки».
Я поднялась на ноги и двинулась по направлению к Мариусу.
«Мы думали, вы будете в Риме, – сказал молодой мужчина. Короткие черные волосы и очень круглые невинные глаза. – Потому что верховное лицо христиан теперь – Епископ Римский и теология Антиохии утратила былое значение».
«Зачем нам быть в Риме? – спросил Мариус. – Что нам до Епископа Римского?»
Вперед выступила женщина. Ее волосы были аккуратно расчесаны на пробор, но лицо обладало правильными, царственными чертами. Необычайно красивой формы губы.
«Почему вы от нас скрываетесь? Мы слышим о вас уже много лет! Нам известно, что вы обладаете знаниями – о нас, о том, откуда исходит Темный Дар, о том, как Господь послал его миру; нам известно, что вы спасли наш род от гибели».
Мариус явно пришел в ужас, но вида не подал.
«Мне нечего вам сказать, – может быть, слишком поспешно ответил он. – Кроме того, что я не верю в вашего Бога и в вашего Христа, не верю, что Бог послал миру Темный, как вы выражаетесь, Дар. Вы совершили ужасную ошибку».
Они выслушали его слова весьма скептически – слишком велико было их рвение.
«Вы почти достигли спасения, – сказал мальчик, стоявший в самом конце, его нестриженые волосы свисали ниже плеч. У него оказался мужской голос, но ноги и руки оставались маленькими. – Вы почти достигли той стадии, когда становятся такими сильными, белыми и чистыми, что нет необходимости пить!»
«Хотел бы я, чтобы это было так, но это не так», – возразил Мариус.
«Почему вы нас не приглашаете? – спросил мальчик. – Почему бы вам не начать руководить нами, не научить, как лучше распространять Темную Кровь и наказывать смертных за грехи? Наши сердца чисты. Мы были избраны. Каждый из нас отважно вошел в пещеру, где умирающий дьявол, раздавленное создание из костей и крови, изгнанное с Небес огненной вспышкой, передал нам свое учение».
«И в чем оно заключалось?» – спросил Мариус.
«Заставь их страдать, – сказала женщина. – Сей смерть. Сторонись всего мирского, как стоики и египетские отшельники, но сей смерть. Накажи их».
Женщина была настроена крайне враждебно.
«Этот мужчина нам не поможет, – едва слышно произнесла она. – Этот мужчина – богохульник. Этот мужчина – еретик».
«Но вы должны принять нас, – сказал молодой мужчина, заговоривший первым. – Мы так долго вас искали, столько земель обошли, мы пришли к вам со смирением. Если вы желаете жить во дворце, то таково, возможно, ваше право, вы его заслужили, но мы – нет. Мы живем во Тьме, мы не знаем иного
«Приходите к нам в пещеру, – сказал кто-то из них, – узрите древо жизни, обвитое священным Змием. У нас – его клыки. У нас – его сила. Его создал Бог, как создал Иуду Искариота, Каина или порочных римских императоров».
«А, – сказала я, – все ясно. Пока вы не набрели на бога в пещере, вы поклонялись змею. Вы – офиты, сетиане, нассениане».
«Так нас называли вначале, – сказал мальчик. – Но теперь мы – Дети Тьмы, приверженцы жертвоприношений и убийств, посвятившие себя распространению страданий».
«О Марцион и Валентин, – прошептал Мариус. – Вам ведь незнакомы эти имена? Они и были поэтичными гностиками, которые изобрели трясину вашей философии сто лет тому назад. Дуализм – то есть утверждение, что в христианском мире зло может обладать не меньшей силой, чем добро».
«Да, это нам известно, – раздалось сразу несколько голосов. – Богохульников этих мы по именам не знаем. Но мы знаем Змия, знаем, чего хочет от нас Бог».
«Моисей поднял Змия в пустыне над головой, – сказал мальчик. – Даже царица египетская знала Змия и носила его в своей короне».
«Историю великого Левиафана в Риме искоренили, – сказала женщина. – Ее изъяли из святых книг. Но нам она известна!»
«Значит, вас учили армянские христиане, – сказал Мариус. – Или сирийцы».
Мужчина невысокого роста, все это время молчавший, выступил вперед и с величайшим достоинством обратился к Мариусу:
«Вы храните древние истины, но используете их по-язычески. Вас все знают. О вас знают светловолосые Дети Тьмы из северных лесов – еще до Рождества Христова вы похитили из Египта какую-то важную тайну. Многие приходили сюда, но встречали вас с женщиной и в страхе бежали».
«Очень мудро с их стороны», – заметил Мариус.
«Что вы нашли в Египте? – спросила женщина. – В древних покоях, ранее принадлежавших расе пьющих кровь, теперь живут христианские монахи. Монахи о нас ничего не знают, но нам все известно и о них, и о вас. Там были письмена, там были тайны, там было то, что по воле Божьей теперь принадлежит нам».
«Нет, ничего там не было», – возразил ей Мариус.
Женщина заговорила снова:
«Когда евреи уходили из Египта, неужели они ничего не оставили? Зачем Моисей поднимал Змия в пустыне? Вы знаете, сколько нас? Почти сотня. Мы совершаем путешествия далеко на север, на юг и даже на восток, в такие земли, о которых вы и понятия не имеете».
Я видела, что Мариус теряет самообладание.
«Отлично, – сказала я, – мы понимаем, что вам нужно и почему вас заставили поверить, что мы сможем удовлетворить вас. Прошу вас, пожалуйста, выйдите в сад, дайте нам поговорить. Отнеситесь к нашему дому с уважением. Не трогайте наших рабов».
«Мы и не помышляли об этом».
«Мы скоро вернемся».
Я схватила Мариуса за руку и потащила вниз по лестнице.
«Куда ты? – прошептал он. – Намертво скрой все образы! Они не должны ничего заметить!»