Пантера-киборг
Шрифт:
Под рисунком висели семь фотографий. Чёрные рамки с траурными наискосок лентами держали семь молодых, и не очень, с улыбкой и без, лица погибших членов экипажа. Четыре мужчины и три женщины. Но Ната сперва смотрела только на неё — самую первую в ряду. Ту молодую женщину, которую все считали погибшей женой Альба. Ошибиться тут вряд ли можно было, если видеть ту тоску, с которой он смотрел на неё. И рамка выделялась своими большими размерами. С этой фотографии на Нату смотрели серые глубокие глаза Наты, под тёмными, почти чёрными волосами, обрамляющими её собственное лицо.
Ненависть Ната носила долго. Два года злилась, считая
В тот злополучный день Ната, после Синхронизации, ни о чём не подозревая, направилась к новому начальнику для знакомства и посетила впервые этот дом. Она повторяла в уме своё новое агентурное имя, чтобы запомнить, села и застыла, как вкопанная на этом самом диване. Сразу не поняла и отказывалась верить, что она чья-то копия. Хотелось вскочить, устроить скандал, потребовать объяснений, но верно блокиратор в мозгу спас. А когда прочла подпись внизу “Коммандор: Наташа Вин”, сжала подлокотники до хруста. В тот момент она окаменела и напряжённо пыталась понять, как жить дальше после такого оскорбления.
Альб тогда вертел растерянным лицом по сторонам от неожиданности. Разговор не клеился. После приветствия от него прозвучало два стандартных: “будьте на связи”, “получите обмундирование”, после чего они поспешно разошлись, не глядя друг на друга. Альб закатил громкий скандал в кабинете министра, где секретарь стал случайным свидетелем, но долго молчал об этом. А когда проболтался, то хоть на чуть-чуть, но успокоил её подозрения и невыносимые переживания.
Давно утихшая ненависть к Наташе, как и обида, за два десятилетия сменились жалостью к этой бедняжке с лицом наивного подростка. Незнакомой, но схожей, как две капли воды. Умереть такой молодой она не заслуживала и светилась доброй полуулыбкой. Иногда он смотрел на портрет, будто искал совета. Под её взглядом он так и не женился, и не завёл подругу. Поэтому, чашка со следом от помады так смущала Нату. А может это и не любовница вовсе. Разве с любовницами играют в шахматы?
Ната отбросила мысли о помаде, о ненужных ей глупостях. За все годы Альб не обращал внимания на копию жены, никогда не проявлял нездоровой озабоченности. Собственно, он делал вид, что ничего не замечает. Ната благодарила его внутри себя за то, что он не искал замены пошлым способом.
Какие шуточки, наверняка, отпускали грубые вояки из отдела на счёт “коммандора-Наты” она даже думать не желала. И чего министр добивался своей выходкой, оставалось для неё загадкой. Лучшего ли взаимодействия или чего-то иного? В любом случае, Ната иного не желала. И уж точно — не с начальником!
Удовольствие от мужчины Ната отказывалась получать. Все шестьдесят лет у неё никого, кроме мужа не было. Полная имитация органов с безумно совершенными рецепторами могли дать ей наслаждения, как некоторым из знакомых. Они не брезговали работой в секс-услугах и рассказывали всякое. С брезгливостью Ната сторонилась подобного. И мысли не допускала окунуться в это без чувств.
Она не встретила такого, кому можно довериться, с кем можно поделить уют быта, несмотря на вполне возможное семейное благополучие. Ведь жили же другие. Было много случаев, когда такие же как она находили себе пару. Жили вместе или с обычными людьми. Нате никто не повстречался до этого дня. Но и она не старалась искать, считая свою жестокую работу помехой.
Ночные размышления принесли догадку причин одиночества. Блокиратор! Ограничитель чувств отвечал на многие вопросы, прежде не задаваемые. Они беспощадно терзали её ночью. Мучили ответы о её неполноценности, о неспособности вжиться, привязаться к кому-то по-настоящему. И всё из-за программы. Оттого муж её и бросил. Не стерпел и полгода чудовищных перемен в ней.
Сломал ли ограничитель её судьбу или нет, Ната ещё не решила. Всё же шестьдесят лет как-никак прошло. Муж бывший уже забылся и, встреть его на улице, Ната бы и не узнала. Состарился, наверное, и сморщился. Мать умерла тридцать лет назад, отец ещё раньше.
В этом огромном, полном людей мире, Ната выживала одна. С одиноким, пускай и несуществующим сердцем, она не считала свои десятки лет. Теряясь в них, не замечала времени. Пока не встретила Создателя. С недавних пор Парут занимал её мысли. С почтением, почти любовью, как к отцу или старшему брату, как к чему-то очень важному в жизни. Может, поэтому он подарил пантеру, понимая насколько ей одиноко жить с блокиратором? При мысли о Создателе стало тепло на душе. Хотелось его навестить, ведь она могла чем-то помочь старику. Навести хотя бы порядок в его балагане…
Ната сквозь пелену воспоминаний заметила Альба. Он с любопытством исподлобья смотрел на неё.
— Я не испортила вам повышение?
— Зачем мне повышение? — холодно сказал он. — Я и так генерал-полковник и контр-адмирал. Мне всё равно, — он посмотрел пристальнее. — Я не пойму, зачем вы мне врёте?
Ната опустила глаза.
— Это не моя тайна. Не могу сказать. Это — личное… И это не касается ни политики, ни нашего отдела.
Он довольно прокашлялся и откинулся на спинку.
— Что же, пускай в отчёте останется так. Хоть признались. Ладно… Что касается политики, — он отодвинул докер и скрестил пальцы. — Похищена дочь Дипломата Высшего Звена, которую вы охраняли. Вас никто не винит. Наоборот, наш, до этого непоколебимый, Артур Гордей сам признаёт, что не следил за шоссе в тот день.
Артур Гордей — тот самый Министр Порядка, который чудовищно важничал, один из немногих, кто решался спорить с Альбом. Они были вечно на ножах. Альб заключил:
— И это хорошо. Плохо другое. Остальные спецслужбы Союза… — Альб перечислил ведомства и имена коллег-конкурентов с других планет. — … Не только перемывают нам косточки в своих кабинетах, но и почуяли нашу слабость. А сила Славного Правительства Топала не может быть поставлена под сомнение! Вы меня понимаете?
Ната охотно кивнула. Он продолжил:
— А заодно не может вызвать в их зарвавшихся головах то, что мы с вами плохо работаем, Ната. Они бросились поддержать группы радикалов у нас. Те уже осмелели и подняли головы. Сюда потекли реки денег им в поддержку. А пока они потеряли бдительность, мы с вами быстренько их перебьём! Таково приказание командования! Вам ясно?
— Звучит хорошо…
— Не хорошо. А замечательно звучит! Премьер-министр просил меня сделать это максимально эффективно и оперативно. Так мы обратим нашу неудачу нам же на пользу.