Пантера-киборг

Вер Александр

Ната сама не поняла, что услышала писк машинки оплаты. Двери захлопнулись перед носом испуганного парня и вагон стал набирать разбег. Парень схватился за поручень, еле удержавшись, и ошарашенно посмотрел на неё. Нависший над ним мужчина удивлённо покосился. Ната встретила его взгляд, грозно, исподлобья, готовая защитить беспомощного студента, если что. Остальные выглядели такими же недовольными и ей пришлось обвести взглядом весь вагон, только тогда мужчины сделали вид, что ничего не произошло, а тот, кто стоял, немного подумав, не решился связываться и молча сел на место. Лица девиц при этом перекосило так, будто они снова учуяли вонь Складов.

Унижение, пережитое

бедолагой, настолько возмутило, что захотелось подойти и нависнуть над головами этих мерзких людей. Закричать в их тупые лбы: “Эй! Успокойтесь! Этот парень изо всех сил старается! Что с вами?”

Но, посчитав, что уже и так одержала свою маленькую победу, она набычилась и отвернулась к окну, сердито уставившись в одну точку.

Парень подвинулся к ней и склонился, подрагивая, как разнесчастный, которого только что спасли от бандитов. Поборов смущение, он тихо произнёс:

— Спасибо вам. Я сам не знаю, куда подевался мой последний жетон.

— Неважно, — отмахнулась она. Эта мелочь для неё ничего не значила.

— Я учусь пока что… Меня зовут Джен.

Он с волнительной приветливостью протянул руку. Ната слабо улыбнулась в ответ и не двинулась с места.

— Я нигде не училась. И знакомиться мы не будем, Джен, — она с сожалением покачала головой и добавила, не желая обидеть паренька. — Мне нельзя.

Убедившись, что он не обиделся, отвернулась окончательно. Ей не стоило с её работой болтать лишнего. Помогла — и того довольно.

Наконец, показалась, радующая глаз зелень. Вагон прибыл в загородный сектор обеспеченных граждан, где жил Альб. Ната, не оборачиваясь на остальных, гордо подняв подбородок, вышла на перрон, откуда зашагала в тени аккуратно подстриженных деревьев.

**

К дому начальника вела тихая пешеходная дорожка вдоль неширокой проезжей части, где Ната ступала по тротуарным теням стволов деревьев, слышала крики играющих на лужайках перед коттеджами детей и беззаботный щебет пернатых. Улочка терялась вдали. Она зрительно делилась на “до” и “после” внушительным выступом темнеющего впереди забора. Серая кладка скруглённых блоков сливалась в непроглядный, почти чёрный куб высотой с соседние коттеджи. Фасад забора тянулся вдоль улицы на десятки метров. Его вершину уродовали переплетённые мотки колючей проволоки и камеры наблюдения. Своими любопытными вороньими глазками они сопроводили Нату и замерли, когда она замедлила шаг у железных клёпаных ворот, рассчитанных на удар броневика.

Броневиком лёгкого типа их испытывали лет десять назад по просьбе самого хозяина. Ната нажала кнопку домофона и, слушая трель, разглядывала давнишнюю вмятину в листе на уровне пояса. Она вспомнила, как сложило в гармошку списанную в утиль несчастную машину. Вмятину заботливо замазали чёрным, но со стороны калитки она до сих пор так и выделялась широким переливчатым пятном.

Полотно калитки распахнулось, за ним показался высокий хозяин в белой наглаженной рубашке и брюках. Альб, не здороваясь, дёрнул крупной короткостриженой головой с маленькими ушами, приглашая её войти. Она робко шагнула и дождалась пока он звякнет старомодной задвижкой у неё за спиной. Он обогнул её и Ната последовала за ним по тропинке, ведущей к дому.

Её сковывала неловкость. Альб молчал. Высокий, задумчивый и мрачный, он шагал, сомкнув руки за спиной в своей любимой позе, по-армейски, и широкими плечами загораживал обзор. Когда он находился в подобном расположении духа, то часто понимал с полуслова, и Ната решилась заговорить первой. Накипевшее в ней после случая в вагоне нагнало негодование, пересилило страх и она не удержалась.

— Альб. Почему люди себя ведут так, будто им совершенно плевать друг на друга? — вопрос прозвучал ему в огромную спину.

Он резко остановился, повернул квадратную голову с горбатым орлиным носом и, удивлённо прошёлся взглядом карих глаз-пуговок сверху вниз. Макушка Наты едва ли доставала ему до шеи.

— Вас кто-то обидел?

Она не хотела жаловаться, как её бросили на произвол, рассказывать об автобусе, как ругалась в Центре. Но, после случая со студентом, людское бездушие её добило. Полагаясь на его мнение, она пожала плечами.

— Вам ведь не пятнадцать лет, Ната. Восемьдесят? Так? Вы старше меня и должны понимать… Мир странен и порой жесток. Особенно к таким миниатюрным девушкам, какой кажетесь другим. Вас ведь не отличить, — он обвёл её жестом руки. — Технологии так далеко зашли… Надеюсь, вы не натворили в ответ ничего такого, чего нельзя исправить? — он прищурился. — Вам запрещено вне задания демонстрировать всю мощь, на которую вы способны.

Возможность переломить человека пополам никогда её не радовала. Это всего лишь работа. Она помотала головой в стороны:

— Наверное, я чего-то не понимаю.

Альб поджал губы сочувственно:

— Или этот мир не для вас, — он продолжил более серьёзно. — В целом это очень сложный вопрос. Но, нас с вами ожидает непростой разговор. Давайте сосредоточимся на нём.

Альб развернулся как заправский солдат, не меняя положения заложенных рук, и зашагал дальше. Вместе с ним Ната ступала по хрустким камням щебневой тропинки и отвлекалась от безрадостных мыслей видом тихого места перед его домом. Оно прорастало повсюду ровной зелёной лужайкой с карликовыми деревьями вокруг небольшого пруда. Любовь Альба к ровно подстриженной траве и геометрически правильной расстановке растений на этом не кончалась. За порогом дома ждал идеальный порядок. Как на картинке журнала, где торговали загородной недвижимостью: слева отливала чёрным лакированная прихожая с ровно развешанными костюмами, посередине — бар с хромированной стойкой и натёртыми до блеска бокалами. Ворс ковра на полу, выглаженный в одну сторону, давно служил предметом шуток в отделе. Сотрудника с ровной причёской приветствовали, — “что это она у тебя как ковёр?” Чей ковер, при этом, умалчивали. Догадывался ли сам Альб об истоках шутки, браться проверять никто не рисковал. В правом углу прихожей на двух кожаных креслах зеленели ровные накидки без единой складки.

Ната гордилась порядком своего начальника. По привычке, она посмотрела на шахматную доску на столике между кресел, справа. С прошлого её визита белая ладья ушла от края к центру. Конь сместился, уходя из-под удара ферзя, и приблизился к королю. Эту мирную войну Альб вёл много лет. Сколько Ната его знала, при каждом её приходе расстановка сил в битве с неведомым никому противником на доске менялась. Тень на стол отбрасывали два светлых непривычных обстановке предмета. Ната всмотрелась и не сразу поняла, что около доски по разные стороны стояли две грязные чашки с остывшим тёмным напитком!

Казавшаяся невероятной для этого дома картина, вызвала желание подойти и исправить какое-то случайное глупое недоразумение. Но Ната не успела двинуться и замерла от неожиданности. В одной из чашек плавал незнакомый белый цветок с жёлтой сердцевиной. Но даже не он привлек её внимание. По ободу шла и выделялась неровная алая линия женской помады. В этом доме Ната никогда не видела женщину и прищурилась от неожиданного прилива ревности.

Злое чувство, убившее всё желание помочь, улеглось после внушения страха самой себе.