Пантера-киборг
Шрифт:
Да! Ей не удалось, будучи человеком всё успеть сделать. И что? Ей никогда не доставало времени думать о ребёнке. Какая, к чёрту, сейчас семья и дети? Ната шестьдесят лет не плакала. А с каким удовольствием она бы устроила Буну слёзный скандал. Несмотря на то, что позабыла, как это делать.
К сожалению, грустно вздохнуть ей было не под силу. Усилием воли Ната сосредоточилась на задании. В прицеле очкарик засуетился и сгорбился. По экрану поползли подозрительные строки кода, она напряглась.
— Что там? — Бун ничего не подозревал.
— Ничего, — резко бросила она и процедила. —
— Ну, если хочешь знать, я никогда их не поддерживаю.
— Да, ладно…
— Не обижайся. Мне не смешно, оттого что женщина погибла… Как можно шутить об этом, не знаю.
Бун помрачнел, как человек перед глазами которого прошло слишком много смертей для одной жизни. Он примолк и грустно цокнул языком. Между тем Ната, как могла, тормозила палец на спусковом крючке. Программист всё-таки взломал сеть и скачивал файлы. По экрану уже несколько минут, пока они оба молчали, ползли строки кода, которые сегодня ей вовсе не хотелось видеть. Искусный взлом правительственного хаба, который демонстрировал этот нарушитель, был самым наглым на её памяти. Программист крал данные Славного Правительства. Это был смертный приговор!
Ната застыла и с ужасом разглядывала серые символы вместо того, чтобы потянуть палец на себя.
Бун с сожалением нарушил тишину:
— Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Что там со взломщиком?
— Всё хорошо, — соврала она.
— А что ты делаешь после задания?
— Что?..
Ната перевела взгляд на напарника и захлопала ресницами. Бун с покладистым видом искал глазами что-то внизу. После выдоха он поднял взгляд.
— Понимаешь? Я часто вспоминаю, как мать мне готовила оладьи, когда я был мальчишкой. Я никогда не забуду их вкус, — он смотрел в сторону. — А теперь… Я не знаю рецепта. Пытался несколько раз сделать, но эти штуки не даются мне… Горят, в общем, они у меня. Или сырые. Что делаю не так, не знаю. Не поможешь мне сегодня не испортить себе завтрак? — выдержав паузу он пояснил. — Приглашаю тебя. Заходи… Может, покажешь?
Прицел ставшей ненужной винтовки ушёл вверх. Ната, позабыв про задание, осознала, куда завело её желание расчувствовать Буна. Похоже, оно возымело совсем неожиданный эффект на одинокого полного сил мужчину.
— Не поняла тебя…
Она бы прокашлялась если бы могла. Но сомнения все же оставались. Бун никогда себя так не вел.
— Если в оладьях не смыслишь — ничего, — продолжил он спокойно. — Давай, посидим где-нибудь. Забудем о работе. Просто поговорим.
Десятилетиями не знавшая свиданий Ната не могла представить в каких красках видел Бун их общение.
Как положено приличной женщине она отвела глаза в сторону и медленно выдавила:
— Мне кажется, не стоит…
Бун усмехнулся.
— Ты правильно поняла, но подожди… Я знаю тебя много лет. А сегодня мне кажется, что совсем не знаю. Ты… В общем… Не думай обо мне плохо.
Ната совсем растерялась. Программист на экране торжественно вскинул руки. Не реагируя на него, она возмутилась:
— Мне показалось?.. Или ты действительно только что пригласил на свидание киборга?
Бун медленно подыскивал слова:
— Не надо так. Ты не просто киборг. Ты другая…
В мягком тоне чувствовалось, что Бун не ищет лёгкой игрушки на один раз. Да и малодушие — это не про него! Он что, видит в ней личность? Женщину, с которой можно завести отношения? Не тронулся ли он умом от одиночества?
Ната думала, что сама тронется умом вместе с ним.
— Так плохо в нашем городе с женщинами? — она подозрительно покосилась.
— С женщинами? Ха… С женщинами всё хорошо, — и тут же рявкнул громко. — С дурами плохо!
Программист её уже не интересовал. Ната запуталась. Почему именно она? Может в ней есть что-то такое, что до сих пор нравится мужчинам? За бурей воспоминаний она не знала, что ответить. Поклонниками она крутила давным-давно, пока не вышла замуж. И не вспомнить уже, что бы она сделала в такой ситуации раньше? Покраснела? Согласилась? “Совсем растеряла женскую хватку!” Теперь краснеть у неё не получится, нужно испытывать что-то другое из женских штучек.
Первым делом она прикусила нижнюю губу и отвела глаза в сторону. Надо говорить мягким тоном. Не как солдафон. И главное дать понять, что она сомневается! Бун меж тем не замолкал:
— И что? Киборги у нас уже не женщины, что ли? — тут он уточнил. — И да! Ты мне нравишься. Если ты это хотела узнать.
Заинтригованная Ната тихо промямлила:
— Я подумаю…
И замолкла. Она поставила ударение на последних буквах, растерявшись как дура и зависнув от не того тона, которым собиралась сказать. Ей показалось, что она бубнила, как жуткая неумеха! Злая на себя, она зарычала, схватила крепче винтовку и направила на цель. Боясь ляпнуть что-то снова невпопад, Ната собралась и потянула спусковой крючок. Винтовка рыгнула свинцом. Довольно с неё на сегодня нелепостей!
Бун, охнув, подскочил и посмотрел на экран. Рядом с головой программиста разорвалась ваза. Сотни осколков керамики рухнули вместе с грунтом, осыпая грязью макушку очкарика. Он подскочил, увидел дыру в стекле, и перепуганный до смерти, бросился на пол.
— Что ты творишь?
Бун вращал глазами. Как же смешно он теперь выглядел. Нате за насмешкой было проще забыть свою ужасную растерянность от нелепого ответа. Растерянность сошла мигом. С уверенностью Ната готовилась заняться привычным делом. Она знала, что надо делать. Бежать, хватать, арестовывать. Всё как обычно!
Бун, ничего не предпринимая, ждал объяснений, а значит доверял. Она вогнала пистолет в кобуру.
— Собираюсь взять его тёпленьким и допросить. Альбу сдадим!
Ната распахнула дверь квартиры и широкими шагами поспешила к пролёту лестницы. Сзади послышались ругань и шаги напарника.
По лестнице она сбежала, прыгая по привычке через три-четыре ступени, и рванула створку парадной двери. На улице противоположный подъезд, где жил очкарик прикрывал неизвестный подозрительный фургон. Две фигуры около него тут же напряглись при её появлении. Ната заметила в их руках мини-пулемёты и бросилась к ближайшему авто слева. Раздался треск очередей в ночной тишине и осколки стекла брызнули за пазуху. Два жала застыли в спине. Ната поморщилась и развернулась. Спереди её броня толще.