Пантера - ярость и страсть
Шрифт:
– Это точно, - усмехнулся Евгений.
– Ты ведь всегда мечтал о славе, мне Люба рассказывала. Только ты никогда никому не нужен был, ничтожество. Потому и пил с горя. И Семе всегда завидовал, считал, что он у тебя славу украл. Сам же ему эту славу делал и завидовал. Ты извращенец, Виктор, ты в курсе?
Продюсер как ни в чем не бывало смотрел на Евгения, и в лице его не было и тени стыда или раскаяния.
– И что же еще тебе Люба поведала?
– хмыкнул он.
– Много чего, не волнуйся. Например, про то, как ты избил ее, когда твой любовничек Сема в один день знаменитым стал. Пришел к ней в гримерку, дверь закрыл и избил, да еще и приговаривал что-то типа: "Вот тебе, стерва, за то, что ничтожеством обзывала!" Так дело было?
– Ну и что? Разве я был не прав?
– невозмутимо отозвался Виктор.
– Она ведь именно так и говорила всегда, а я доказал ей, что она не права. Думаешь, мне было приятно это слушать всю жизнь?
– Но ведь не только она тебе об этом говорила, не так ли? С тобой вообще никто ничего общего иметь не хотел. У тебя даже друзей-то нет...
– Ну да, а Сема?
– осклабился Виктор.
– Молчал бы лучше про Сему. Мне Люба и про него все рассказала. Ты ведь похвастался перед ней, недоделок, поведал, как затащил парня в постель в обмен на карьеру певца. Тот, бедняга, лаже и пикнуть не мог, с голодухи-то на все был согласен, лишь бы его мечта сбылась. Тьфу тебе в лицо, грязная свинья!
– Плюй, плюй, - усмехнулся тот, - я привык. Мне всё - Божья роса...
Евгения передернуло от отвращения.
– Ну ты и дерьмо, Виктор, - процедил он.
– Надо было мне сразу в милицию бежать, а не о деньгах твоих думать.
– Надо было, но ведь не побежал, а?
– Продюсер хитро подмигнул.
– И знаешь почему? Потому что ты такое же дерьмо, как и я. Видать, у Любы судьба была такая - с паршивыми мужиками спать. Правильно говорю, крошка?
– Он посмотрел на меня.
– Вы говорите, говорите, - пробормотала я отрешенно.
– Нет, я не такой, как ты, - со злостью произнес Евгений.
– По крайней мере я не убийца. Зачем ты вахтершу убил? Помешала тебе старуха? Сволочь ты после этого...
– А зачем мне лишние свидетели?
– пожал Виктор плечами.
– Правда, не ожидал, что эту глупую девчонку там встречу, но, слава Богу, все прошло как нельзя лучше. Если бы мне удалось тебя пришить, я бы и ее убил, и пусть бы потом менты разбирались, что произошло. Меня никто там не видел. И сейчас то же самое сделаю.
– Слушай, Виктор, - Евгений удивленно уставился на него, - неужели тебе Любу не жалко? Я понимаю, что ты ее ненавидел, но зачем же убивать-то? Она же хорошим человеком была...
– Хорошим?
– Виктор противно хихикнул.
– - Интересное дело. Незадолго до твоего прихода, между прочим, она одной милой девочке, тоже моей любовнице, кстати, ножнички в сердце воткнула. Или ты не в курсах, щенок?
Евгений недоверчиво сузил глаза, потом перевел взгляд на меня. Я лишь пожала плечами. Честно говоря, я, наверное, и вправду была глупой, потому что и сейчас еще ничего не понимала. Столько всего обрушилось на меня сразу, что все спуталось в голове и никак не хотело складываться в какую-то ясную картину. Я надеялась, что пьяный Виктор все расскажет, поэтому молчала и ждала.
– Врешь ты все, - сказал Евгений.
– Не могла она никого убить.
– Сопляк!!!
– вдруг взбеленился продюсер.
– Ты еще жизни не знаешь! Тебе напели небылиц в постельке, ты и поверил! Нашел хорошего человека, тоже мне! Да если хочешь знать, это она все придумала и меня уговорила!
– Что придумала?
– опешил Климов.
– Все! С самого начала!
– Он вскочил и возбужденно заходил с ружьем по комнате.
– Меня чуть кондрашка не хватил, когда я это услышал! Приехала ко мне домой, напоила, в постель затащила, а потом и говорит, что неплохо бы денежки Семы прикарманить, да чтобы при этом ей половина обломилась... Пропади оно все пропадом!
– Он в ярости пнул табуретку, и та с грохотом отлетела в сторону. Сказала, что уже все продумала, ее никто не заподозрит и так далее. А я, болван, согласился, потому как Сема мне изменять начал, мерзавец! Ненавижу!
Он прошел к табуретке, поднял ее, поставил на место, сел и вдруг начал жаловаться:
– Честное слово, мне самому бы даже в голову такое не пришло. Просто она, стерва, слишком хорошо меня знала. Чувствовала, наверное, что во мне дикий зверь сидит. Говорит, что Сему подставить нужно, его посадят, а денежки я себе заберу и с ней поделюсь. Я даже не знал, когда она это все проделывать собиралась, клянусь. А сегодня утром прихожу, а она и говорит, что все, мол, партия сделана. Подкараулила Сему в ночном клубе, когда он с Ольгой там пил, потом пошла за ними к нему домой, дождалась, когда свет погас и стоны прекратились, залезла в окно и разделала девчонку...
– Он уронил голову и всхлипнул.
– Даже описала мне, как тесаком ее кромсала... А у самой глаза, как у сумасшедшей...
– Он посмотрел невидящими глазами в нашу сторону.
– Ну ладно, думаю, что сделано, то сделано, назад не воротишь. Побежал Семины контракты сжигать, я ведь все у себя держал. А когда вернулся, смотрю, Ольга живая в гримерной. И Люба рядом улыбается...-Чуть не свихнулся там. Хорошо Люба подмигнула, дескать, все нормально. Потом шепнула, что подстава это, что Сема как-то выкрутился и замену нашел. Я успокоился. А потом, когда уже третья Ольга, настоящая, в студии появилась, опять испугался, чуть инфаркт не хватил. Совсем запутался. Когда Ольга убежала в гримерную, я как-то сразу понял, что Люба ее Убьет, когда увидит. Они ведь подружками были... Потом смотрю. Люба вошла, довольная такая, значит, думаю, все, и эту уделала. Так оно и оказалось. Никто ведь не знал, что в клубе Сему Ольгина сестра сняла, воспользовалась, дурочка, тем, что похожи, и решила переспать со звездой. Переспала на свое горе... Я и ведать не ведал про эту сестру. И Люба тоже. Она мне потом рассказала, что как увидела живую Ольгу, которую самолично убила, так словно разум потеряла. Саданула той ножницы в сердце и в студию побежала. А потом, к счастью, Сема в гримерку зашел...
– Виктор вздохнул.
– Эх, если бы не ты, Евгений, все было бы нормально. Я ведь Любу задушил, чтобы еще, не дай Бог, кого не убила. Она совсем неуправляемая стала, помешалась от этих убийств. Ты-то там как оказался?
– Обыкновенно, - пробормотал потрясенный парень.
– Зашел к ней поздороваться, а тут ты постучал. Она испугалась, говорит, скандалить начнешь, если меня увидишь, и запихала меня за шкаф. Ты вошел, спросил, где Ольга, и, как услышал, что пошла туалет искать, сразу галстук из кармана достал и прямо в кресле ее и... Потом ушел сразу. А потом Ольга появилась, и ты за ней. Я понял, что пора сматываться...
– Да, парень, не повезло тебе, - Виктор вздохнул и погладил гладкие стволы ружья.
– Но хорошо то, что хорошо кончается, - задумчиво проговорил он.
– Сейчас я вас обоих двумя выстрелами-то укокошу, а сам уеду. И ни одна собака не догадается, что я здесь был. Как вы вдвоем исчезли из телецентра, так вас двоих здесь и найдут. А что уж там между вами произошло, кто кого убил - это пусть менты гадают. Да, все правильно, - он довольно ухмыльнулся, - именно так все и будет.
Он встал, поднял ружье и направил на меня.
– Нет, неправильно, - дрожащим голосом проговорил Евгений.
– Выстрелы за пять, километров услышат и прибегут.
Тот посмотрел на него и кивнул:
– Верно говоришь, услышат. Поэтому нужно музычку включить. Аппаратик, смотрю, у тебя мощный, хоть из пушки стреляй.
– Он посмотрел на стоявший на камине музыкальный центр с лазерным проигрывателем и громадными колонками по бокам.
– Между прочим, я от этого грохота и очнулся.
– Он перевел взгляд на меня.
– Кстати, я так и не понял, зачем ты на меня напала? Почувствовала, что ли, что и тебя убью?
Я обреченно кивнула.
– Бедная моя девочка, - он страдальчески сморщился, - как тебе не повезло. Но таких, как ты, много, а я один, поэтому не обессудь.
– Послушай, Виктор, - взмолился побелевший от страха Евгений, - может, не нужно, а? Давай договоримся как-нибудь. Я же не дурак, никому не скажу ничего.
– Допустим, ты не скажешь, - согласился он и посмотрел на меня.
– А она?
– Так вот и я про то же!
– оживился гример.
– Давай, если хочешь, я ее сам прикончу, тогда мы с тобой вроде как повязаны будем. Вместе мы знаешь сколько наворотить сможем! Я гримером к тебе пойду или менеджером, у меня хватка есть, ты не думай. Да Господи, о чем говорить - спать с тобой буду, если захочешь! Мы с тобой такую жизнь начнем - закачаешься, а?
– Он преданно смотрел блестящими от слез глазами на своего мучителя, а тот что-то обдумывал. Похоже, Виктора это предложение заинтересовало.