Пантера - ярость и страсть
Шрифт:
Тот криво усмехнулся, достал из внутреннего кармана пиджака хромированный "браунинг" и с любовью посмотрел на него.
– Вот этот дружок с кем хочешь справится, - процедил он.
– Только бы добраться до мерзавца. Ладно, пошли, и не отставай, чтобы за тебя еще душа не болела.
Я чуть не разрыдалась от умиления и покорно последовала за ним по коридору, восхищаясь смелостью и мужеством этого еще не окончательно пропившего совесть и честь человека. Несмотря на свой внушительный вес, он передвигался быстро и почти бесшумно, мягко ступая туфлями по ковровой дорожке. Естественно, я не собиралась позволять ему убивать Климова, пусть даже тот был психически неуравновешенным
Не доходя пяти шагов до двери гримерной, Виктор остановился, предостерегающе выставив руку назад, прислушался и повернулся ко мне.
– Вон там, в конце коридора, пожарный щит, - прошептал он, кивая в ту сторону.
– Иди и возьми оттуда топор, что ли. Вдруг он меня завалит, так у тебя будет чем защищаться.
– Да я и так, - начала было я, но он посмотрел на меня с такой яростью, что мне ничего не оставалось, как покорно прокрасться на цыпочках мимо злосчастной двери, из-под которой выбивался свет, к темневшему на стене красному пожарному щиту. До него было метров пятнадцать, не больше, но когда я добралась дотуда и оглянулась, Виктора в коридоре уже не было, а из открытой двери гримерной доносился шум борьбы. Ни секунды не медля, я бросилась туда, боясь, что в любое мгновение может прогреметь выстрел и тогда все, никаких концов не сыщешь. Но не успела я подлететь к дверям, как из нее, будто ошпаренный, с безумием в глазах и зажатым в руке "браунингом" выскочил все тот же волосатый маньяк, снова сшиб меня своим телом и умчался к выходу. Я отлетела к противоположной стене и опять ударилась затылком, как раз тем местом, где уже имелась порядочная шишка.
Я уже хотела бежать за ним, как в дверях показался разъяренный Виктор с разбитой губой. Дико вращая зрачками и растопырив руки, он уставился на меня так, будто я была во всем виновата, и прорычал:
– Дерьмо! Этот псих перехитрил меня!
– Зачем вы вошли?
– с упреком простонала я, потирая затылок.
– Теперь он вооружен и Бог знает что может еще натворить.
– Не бойся, поймаем, - зловеще усмехнулся продюсер.
– Бежать ему некуда, я знаю все его гнезда. Пошли, у меня машина внизу.
– Интересно, почему он не стрелял?
– пробормотала я.
– Черт его, недоумка, знает, что у него на уме!
– Может, все-таки лучше милицию вызвать?
– неуверенно предложила я. Мне все еще не хотелось открываться ему и говорить, кто я такая на самом деле. Мало ли...
– Идем, идем!
– Он со злостью схватил меня за локоть и потащил к лестнице.
– Твоя милиция сто лет его искать будет. А мы его в два счета...
Мы спустились на первый этаж и пошли к служебному выходу. Когда оказались в комнатке, где находилась вахтерша, меня ждало еще одно потрясение. Старушка неподвижно сидела, уронив голову на стол, а из разбитой головы на газету с кроссвордом стекала кровь. Этот негодяй, видимо, ударил ее рукояткой пистолета. Он прикончил ни в чем не повинную старую женщину... Ярость, боль и отчаяние овладели мной, и я с трудом сдержалась, чтобы не выматериться. Бросившись к ней, поискала пульс на худенькой шее, но ничего не нащупала. Виктор, застывший перед столом и с тупым ужасом глядевший на мои действия, хрипло проговорил:
– Господи, ее-то за что? У него, видать, совсем крыша поехала. Нужно спешить...
Тут я была с ним совершенно согласна. Правда, мне очень хотелось позвонить Родиону и рассказать обо всем, но это дало бы убийце лишнее время для его жутких преступлений. К тому же, если Виктор знал, где его найти, то можно было не сомневаться, что мы его поймаем. И между прочим, я уже не так жаждала взять негодяя живым, как раньше. Поймать его и прикончить, как бешеного пса, вот чего он заслуживал.
– Нужно хотя бы "скорую" вызвать, - дрожащим голосом сказала я. Нехорошо так бросать...
– Ей уже не поможешь, а со "скорой" мы три дня разбираться будем. Поехали!
На улице стемнело, зажглись фонари. Зеленой "Лады" на стоянке уже не было. У Виктора был темно-синий "БМВ", мы сели в него, и он быстро довел машину в сторону Садового кольца.
– Куда мы едем?
– спросила я, изучая увеличившуюся шишку на своем затылке.
– На дачу, - ухмыльнулся тот.
– Он думает, я про нее не знаю, недоносок вонючий. А я все про него знаю!
– Откуда?
– удивилась я.
– От верблюда. Работа у меня такая - все про всех знать. Иначе в шоу-бизнесе долго не протянешь. Любаша мне как-то призналась, что была на одной даче с этим молокососом.
– Зачем же она вам это рассказывала? Вы ведь в разводе.
– Досадить хотела, - усмехнулся он.
– Она же жалела, что бросила меня, локотки кусала, дура, когда я богатым стал, простить себе не могла. А то раньше все ничтожеством обзывала, алкашом непутевым и вообще по-всякому изгалялась. А теперь вот ластиться начала, когда у меня бабки появились.
– Мне показалось, что она вас любила...
– Стерва она!
– Его глаза зло блеснули.
– Вот я ее любил и до сих пор люблю, а ей только деньги и красивая жизнь нужны были. Видела бы ты, с каким наслаждением она рассказывала, как трахалась с этим молодым психом! И все смотрела, мучаюсь я от этого или нет. Все подробности описала, даже объяснила, как на ту дачу проехать, чтобы я воочию убедился, что она не лжет. Там, говорит, все вверх ногами перевернуто. У меня сердце разрывалось, но я и виду не подал, посмеялся только, а потом всю ночь не спал, сердце болело...
– Он тоскливо вздохнул.
– А ты говоришь, любила.
– Простите...
– пробормотала я.
– Ничего, крошка, - весело проговорил он вдруг, - жизнь на этом не кончается, не правда ли?
– и подмигнул.
– Если захочешь, я тебя королевой сделаю, райскую жизнь устрою, только пожелай.
– Ой, скажете прям уж, - смутилась я понарошку.
– У вас, наверное, и так желающих хоть отбавляй.
– Это все ерунда, крошка. Я сам решаю, кого делать счастливым, а кого несчастным. У кого есть деньги, тот может себе это позволить. Деньги - это все, это власть и огромная сила. Раньше маги и волшебники разные были, которые чудеса творили, а теперь я понял, что сила магии и сила денег - одно и то же! Есть бабки - считай, ты уже и волшебник, все, что захочешь, можно сделать. А нет, так в дерьме катайся.
– И много у вас этих денег?
– несмело спросила я.
Он бросил на меня уничижительный взгляд и покачал головой:
– Никогда, киска, никогда не задавай никому таких вопросов.
– Почему же?
– Это очень опасно. Если дают - бери и ни о чем не спрашивай. Меня вот тот следователь очкастый тоже сегодня пытал, хотел узнать, все ли налоги я в казну плачу. Так я знаешь, что ему ответил?
– Что?
– Что это не его собачье дело, ха-ха!
– Он зычно расхохотался, довольный собою.
– Придурок! Ему даже и сказать на это нечего было! Отбрил я его, короче, по полной программе.