Пара лебедей на Рождество

Задорожня Виктория

Посмотрел на него, прищурив веки; потом — уставился на Злату. Она округлила глаза, и прикрыла дрожащими руками губы, ужасаясь происходящему. Мечется по собравшимся вокруг. Свора зрителей, ликующих от чужой неудачи. Растеряна… Сломана… Прошлый раз все было иначе! Теперь она позволила страху собой помыкать… Причина? Причина в них… Что-то было в её жизни. Что-то, что боится пережить снова. И я… Не дам этому чувству поедать ее изнутри.

Отчаянный рывок, и я сжимаю ублюдку воротник, притягивая раскрасневшуюся физиономию ближе. Изжигаю его глазами!

— А теперь… Слушай сюда! Возможно, твой отец действительно имеет влияние… Возможно, ты и правда можешь

испортить мне жизнь! Но, сейчас, пока ещё ничего не решено, пока здесь мы вдвоем, Я и Ты, скажу тебе, и повторять не стану! Я не буду лизать тебе стопы, лишь бы заслужить благосклонность! Возможно, я челядь, а ты персона знатная, но, в равном бою, судя по прошлому разу, ты мне не соперник! Так что, будь добр, держи при себе ботинки! Я не поставлю в ответ подножку. Я нанесу прямой удар, у всех на виду!

Окинул взглядом удивленную, замешкавшуюся толпу, и гордо поднялся на ноги, пока Владимир собирал в горсть осознание произошедшего, и убеждал себя, перекинув вес с корточек на колени, что услышанное ему не послышалось. Нарядные брюки испачканы в талый снег. Слабак! Вот тебе и влияние… вот тебе и содержимое упаковки!

Я тем временем спокойно поднял с земли рюкзак, стряхнул с него налипшую груду снега, и направился на занятия.

— Злата! — окликнул сбитую с толка девочку, и махнул рукой в нужном направлении. — Ты говорила, учительница злится за опоздания. — Робко кивнула головой. — Тогда, поторопимся?

Согласно склонив подбородок, прижала ладошки к укутанной в мех груди, и быстро затопала за мной, оставляя остальных нецелесообразно пялиться нам в след.

— Я вышвырну!!! Вышвырну тебя с этой жизни! Прежде, чем успеешь к ней привыкнуть! — Доносилось из-за спины, но я пропускал слова сквозь. И пусть, а пока, я буду ею наслаждаться. И никакой зазнавшийся аристократ мне в этом не помешает…

****************

— Так значит, вы опоздали, потому что… — Ожидая объяснений, суровая дама в круглых очках в черной, металлической оправе, скрестила перед собой руки, не пропуская нас, и ещё человек пять с класса, что задержались ради представления, в кабинет.

— Все дело в повозке! — неожиданно воскликнул один из учеников, уверенно убеждая женщину в правдивости собственной лжи. — Дело в том… Что, Он вот! — Ткнул на меня пальцем, и принялся рассказывать, рьяно жестикулируя. — Повозка чуть не наехала на ребенка! Можете себе представить?! А он вот… Он… Он!

— Дмитрий. — Равнодушно бросил через плечо, так как мне изрядно надоело его нелепое сочинение.

— Да, Дмитрий! Спас его! Можете себе представить?! Вот, потому задержались. Пока домой его отвели, пока то, да это…

— Да что вы говорите, Алешенька! — Недоверчиво парировала Лидия Степановна, изучая по взгляду рассказчика сколько в его словах искренности.

— Вы можете не верить… Но, он и правда, настоящий герой… — Странно, даже я поверил. И учитель, судя по тому, что, помедлив одно мгновение, пустила нас войти.

— Раз так, прошу. Героические поступки нужно поощрять…. — Не до конца понимаю, в честь чего меня сделали главным персонажем этой сказки. Но, судя по радостному выражению лица Златы, кажется, она увидела в этом что-то очень хорошее…

Сочельник

Сочельник Рождества Христова. Сегодня Арсений Петрович уступил нашей говорливой кухарке своего лучшего, и единственного, подмастерья; и потому я целый день помогал хлопотать на кухне, подьедая за расторопность сладкие имбирные пряники прямо с печи. С самого утра дом этот, наш дом, Мой Дом, дышит праздником. Хвоей,

карамелью и распаренным имбирём. Мандарины… Вкусно пахнущие мандарины…С утра хлопот хватало, но они приносили скорее удовольствие, чем усталость. Все таки, не каждый день встречаем такой праздник! В третий раз протерев выглаженной салфеткой самый нарядный сервиз, поднял в потолок глаза, мечтательно уставившись на побелку, скрывавшую пожелтевшие пятна на потолке… За этот месяц столькое случилось! Да, чёрт побери, сказали бы мне в Ноябре, что моя жизнь станет такой, я этому человеку в лицо бы плюнул! Но, это так, и благодарность за новую страницу, которую я неожиданно пролистал, хочется выразить. Кому-то. Кому-нибудь. Хоть духу Рождества, хоть самому Господу Богу… Я даже молиться начал! Раньше не молился, а теперь вот, поверил.

" Спасибо тебе, Боже, что помог найти просвет из тьмы. Спасибо тебе, что открыл глаза на людей других сословий. Спасибо, что даёшь мне эту пищу, и тепло. Спасибо за то, что подарил миру таких замечательных людей… За Злату. Спасибо, что на земле существует кто-то, кто так походит на небесное создание. Спасибо, что в один морозный вечер, в поисках куска хлеба, я нашел нечто гораздо более важное. Я нашел девочку с парой золотавых лебедей…"

Андрей Николаевич в последнее время часто был занят. И в тех редких случаях, когда его удавалось застать за глинтвейном в гостиной, лицо его было озадаченным, бледным… Знай я его несколько лучше, мог бы сделать смелое предположение, что мужчину терзает печаль. Однако, он никому не жаловался на неприятности, а если такой человек и был, то он бы вряд ли стал делиться со мной откровениями господина. Злата, кажется, тоже чувствовала в его поведении неладное. Потому старалась проводить в обществе отца как можно больше времени. По крайней мере столько, сколько он позволял, по возможности. И она часто грустила, сидя на диване у его кабинета. Какой-то частью своей необознанной души я понимал, как сердце ребенка рвется от боли родителя. Но, это были довольно скудные познания. Мне хотелось поддержать… Почему-то чувствовал свою вину. Один раз даже не сдержался и спросил, имеет ли отношение к проблемам хозяина имения тот Чертов индюк и его зазнавшийся папаша. Но, Андрей Николаевич только задорно взьерошил мне волосы, и, грустно улыбаясь, заверил, что я к его сложностям не причастен. Что ж, возможно, это и правда меня не касается…

Тем временем в школе я ежедневно узнавал что-то новое. Учиться оказалось довольно интересно! Кто бы мог подумать? И учительница даже временами хвалила меня за старания, хоть я и отставал от сверстников по всем ведущим предметам. Все познается в сравнении, говорила она. Остальные учатся уже несколько лет, а я несколько недель. Не стыдно ошибаться, стыдно не желать научиться.

— Что ты ворон считаешь?! — Утирая рукавом испарину со лба, недовольно буркнула Тамила Сергеевна. — Гости скоро будут! Пора накрывать на стол! Сейчас, немного поработаем, и сами сядем пировать! — В свойственной себе манере сменила гнев на милость… Ничего не меняется.

— Да-да… — Отмахнулся, взял со стола разнос с расписными тарелями и запеченными цыплятами, и уже было думал направиться в столовую, но, резко обернулся, потянулся к столу, и ухватил с пиалы спелую хурму; улыбаясь прямо в лицо беспокойной кухарке.

— Ах ты негодник! — надула щеки, мылясь рвануть за мной вдогонку, но, не смогла развернуться в проходе между столешницей и печкой. Неловко застыла… И залилась звонким смехом… — Куда уж мне до тебя! Иди! За фрукт после будешь помогать драять противни!