Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)
Шрифт:
– И что?
Доктор Удзамаки улыбается.
– Начнется война, полковник, – говорит он. – Неужели вы не чувствуете? Ее сладкий запах, ее терпкий привкус разлит в воздухе. Это невозможно спутать ни с чем. Ничто не слаще.
– К нашему проекту это не имеет отношения. К НАШЕМУ, доктор, я подчеркиваю. Я ценю ваш вклад…
– НАШ проект обречен на неудачу. Трампы не сдают свои секреты. А когда в дело вмешаются Советы…
– Я не ослышался? Они-то тут при чем? До ближайшей их колонии…
Удзамаки указывает на пленного. Саккони трясет его, ревет, брызгая
– Думаете, он работает на Советы?
– Я в этом убежден, полковник.
– Не хотите подключиться к допросу? Я слышал у вас большой опыт по этой части. С вами у нас, безусловно, дело пошло бы быстрей.
– Благодарю за столь высокую оценку моих профессиональных качеств, полковник. Но я вынужден отказаться. Это не моя компетенция. Я здесь выступаю исключительно как консультант.
– Так консультируйте меня, доктор, давайте-давайте! Послушаю с удовольствием.
– Вам приходилось слышать о советских пси-войсках?
– Ха-ха-ха!
– Отчего вы смеетесь?
– Ну конечно! Советские пси-войска… Резонаторы Гельмгольца и башни Чижевского. И танки «Тесла»… На Большой земле у нас есть целый отдел, занимается расшифровкой и систематизацией всей той дезы, которую нам гонит МГБ. На девяносто восемь процентов – полная чушь. Кто ее только выдумывает? Наверное, это их Политбюро, старые маразматики, когда проводят время в бане с девочками и водкой.
– У Советов действительно есть пси-войска.
– Ну конечно… Вы хотите сказать, что этот паренек пси-спец?
Удзамаки улыбается.
– Ну-ну, – говорит Хэнкс. – Тогда почему он до сих пор не подчинил наши сознания и не заставил перестрелять друг друга? Не поджарил наши мозги, как гребаный омлет? Не расковал усилием мысли свои кандалы и не раскрыл все двери и не улетел благополучно к своим медведям?
– Полагаю, он придерживается своего задания. Как поступил бы, без сомнения, любой из нас на его месте.
– Продолжайте.
– Очень просто. Он наводит на нас своих приятелей.
Полковник Хэнкс раздумывает, глядя в глаза-щелочки своего консультанта.
– Они не посмеют сюда сунуться, мы за пятидесятой параллелью!
– Напомнить вам юридический статус объекта? Эти территории – собственность «Согум», а значит, входят в юрисдикцию «миротворцев».
Полковник, дернув щекой, оборачивается к Саккони:
– Мастер-сержант, приведите сюда девчонку!
Вязкая серая хмарь, расцвеченная всполохами переливающегося «северного сияния», радужными полотнами, превращается в клубящуюся черноту.
…Редлег зис из виски фокстрот эджаст файр ап твенти райт тен энд файр файв раундс хи фор эффект, овер
Виски фокстрот, зис из редлег, роджер зэт, овер…
Черноту эту пересекают мириады пульсирующих цветных нитей – ярких, четких. Эта цветная паутина, висящая в черной пустоте, – то, что мы называем «тенета».
По этим пульсирующим нитям-венам совершается переход, происходит великое превращение. Тот, кто прошел через это, никогда уже не будет прежним.
…Скайларк, зис из виски фокстрот, конфирм позишн, овер
Виски фокстрот, зис из скайларк. Стэнд бай фор а чекл. Ай чекл папа, икс рэй, виктор, чарли, танго, сиерра, танго, ромео, браво, овер…
С самого начала это был путь, с которого не сворачивают. Путь во тьму, глубоко и вниз. Но даже на этом пути есть свои верстовые столбы. Так удобнее.
Знать, насколько далеко ты ушел от того, кем был прежде. Знать, сколь длинный путь отделяет тебя от того, прежнего тебя. От человека до пси-спеца.
Мириады ярких искр, светящихся точек роятся во тьме, складываясь в сети «тенета».
Эти крошечные звездочки напоминают Молитвину о том, что выбила из его памяти контузия. «Гурон» комиссии Объединенных Наций, в котором ему посчастливилось лететь в качестве приглашенного специалиста (жест доброй воли между сторонами «холодной войны», подтверждение курса на разрядку, взятого Партией), вышел на цель. Они ловили сигналы всю неделю. Характерное излучение, та периодичность, при появлении которой, если дело происходило в секторах космоса, подконтрольных Советам, в дело сразу же вступали специалисты МГБ, и всё укрывал плотный туман секретности.
Корабли-бродяги, Блуждающие корабли – они не успели еще определиться с термином. В Альянсе и Сфере называли их «трампами», условное обозначение для гипотетической цивилизации, построившей эти крейсера. Корабли трампов были единственным доказательством того, что во Вселенной существует разумная жизнь за пределами Земли и ее колоний. При контакте с ними в открытом космосе они неизменно уходили от пеленга, растворялись в вакууме, будто миражи. Если исследователям чудом удавалось подобраться слишком близко, то вступал в действие механизм самоуничтожения. Немые крейсера, в силуэтах которых чувствовалась некая неприятная глазу чуждость, нечеловеческие пропорции, превращались в яркие вспышки белого света. Вспомогательным дронам не удавалось собрать даже мельчайших частиц. Согласно одной из гипотез, корабли эти никем не управлялись, это были исследовательские зонды, согласно другой – дрейфующие среди звезд пустотелые «летучие голландцы», покинутые экипажами, мертвые осколки погибшей цивилизации.
И вот впервые этот характерный сигнал удалось поймать на поверхности планеты. Не в открытом космосе, а прямо здесь, на Байтоушань.
У Альянса появился шанс заполучить корабль трампов – разве могли они его упустить?
То, что могло стать поводом для диалога, объединения усилий извечных соперников, стало камнем преткновения.
Поэтому он оказался здесь и сейчас, старший лейтенант Молитвин. Поэтому, утопая во мраке, вынужден бороться с унизительной беспомощностью, с обрывками воспоминаний, с чужими металлическими голосами, что звучат в его голове.