Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)
Шрифт:
– Ты, парень, сначала окна в колхозном клубе, значит, бьешь. Значит, уверяешь, что опыты проводишь. Ультразвук, вражина, применяешь. Трактор, значит, в запчасти превратил…
Никита стоял потерянный, расстроенный, глаза – в пол. Губы кусал. Переживал.
– Что молчишь, злыдень?
– Я… я обещаю…
– Что обещаешь? По винтику всю бронетехнику в армии разобрать, что ли? Вернуться после первого же дежурства с пендюлями назад обещаешь, позор поселковый?
Бригадир «Зари Космоэры» Михей Кошевой сокрушался всем сердцем. Сколько труда в воспитание вкладывали – и такая вот паразитюка выросла. Добре, хоть понимает
Никита год ждать не хотел. Как это – он, лучший выпускник большебитюговской школы, медалист, по боевым единоборствам и плаванию перворазрядник, победитель олимпиад по физике и походной кулинарии – пролетит мимо военного строя, как комета…
– Да я исправлюсь! – крикнул он с отчаянием. – Я же на всесоюзный конкурс спутник делал!
– И хто ж победил? – крикнул из рядов дед Тарас.
– Бензопила «Дружба», – клацнув стальным протезом, сообщил сельский участковый. Отбросил смятый окурок в разъезжающую по двору урну на гусеницах, отошел от окна. Достал из кармана «Приму», чиркнул средним пальцем, прикурил от огонька, вырвавшегося из сустава, задумчиво посмотрел на Никиту. – Али автоген «Товарищ юного взломщика»?
– Та не, – смутился Перепенько, – мы его того… руками.
Бригадир, он же председатель сельской призывной комиссии, хватил руками по бокам:
– От надежа! От опора! Такой трактор по гаечкам раскрутить! А подшипники от него где?
– Сломали…
В битком набитом зале поднялся страшный шум. Председатель колхоза кашлял в ладонь, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. Передовая птичница тетя Стеша ржала так, что груди ее колыхались, как две танцующие индейки. Полковник из района, сидевший сбоку в первом ряду, невозмутимо изучал солнечные блики на сапоге. Красная папка с выдавленной золотой звездой лежала у него на колене.
– Вот, товарищи, весь моральный облик этого паразита. Трактор, между прочим, народной собственностью был.
– Та он не заводился! – крикнула с места одна из молодиц, знатная доярка с доски почета.
– Заводился или не заводился, а всё равно колхозное имущество, – пригладив длинные усы, заявил Кошевой. – Его, может, пионеры на металлолом бы сдали. Так нет – комсомольцы раскурочили… А ты, – обернулся к Никите, – ты Сферу Мира тоже по винтикам разберешь?! Планетарный излучатель, значит, на болты пустишь?! Кружок юных техников! Так вот что я тебе скажу – не видать тебе армии, свинский ты сын! – и Кошевой скрутил смачный кукиш. – Да мы в ваши годы!.. Да разве ж хто из нас, ваших отцов, хоть одно стекло… гм, – бригадир искоса взглянул на деда Тараса и переменил тему. – Ты спроси, что уважаемые люди думают о твоем поведении, у товарища участкового! Героя, между прочим, бронетанковых войск!
Никита перевел взгляд на местную легенду – человека, в пламени и дыму вытащившего раненых товарищей из космического бронетанка. Дядя Митя был в селе и на районе не просто авторитетом. Он был человеком, чье слово весило, как тонна чугуна.
– Тебе, Перепенько, ежели куды посылать, – прищурился участковый, – так это в буржуйскую армию шпионом-диверсантом. Звезды Смерти раскурочивать!
Участковый Больших Битюгов был личностью примечательной. Он мог в пятак раздавить железными пальцами крышку от лимонада. Одной рукой – той, что из стали, с сервомоторами – остановить бугая. В его комнате над полкой с
Не мигая, Никита глядел на олицетворение социалистической законности. И бесконечный космос, и свет холодных звезд, и горячие протуберанцы солнца, и великая Сфера Мира – всё это стало в одночасье далеким и недостижимым. Все его олимпиады, все экзамены, все спортивные достижения – всё зря. Его сверстники пойдут служить – кто в стратосферные, кто в бронетанковые и вездеходные, кто в роботодесантные, кто в глубинно-подводные, кто в пограничные, кто в военно-космические. А он…
– А еще он кукурузный початок к чучелу прицепил! – ввернул дед Тарас.
Михей Иваныч отмел обвинение широкой ладонью, поморщился.
– Не-е, вот давайте без этого, лишние обвинения тут ни к чему! Дело молодое – привернул и привернул. У нас не Америка, за целованье не сажают. Пусть девки порадуются. Ты вот лучше скажи – в твое время таких в войска брали?
– Палкой гнали и под зад давали!
Перепенько посмотрел исподлобья.
– Коли в армию не пустите – повешусь.
– Как повесишься – так и откачаем, – меланхолично подал голос фельдшер. – Ты лучше скажи, кто спирт из шкафчика в медпункте сбуржуазил?
– Кажи, вражий сыну… – насупился бригадир. – Постыдись твою мать!
Мать Никиты сидела красная как рак. Отец вообще не явился – совестно.
– Не сбуржуазил, а скоммуниздил, – почти всхлипнул Никита. – Для социалистических целей. Линзы на спутнике протирать.
– Штаны б лучше на политинформации протирал!
Кошевой хряснул ладонью по столу. Перепенько доводился ему внучатым племянником, а потому то, что спустил бы строгий, но справедливый бригадир Кошевой, то никак не мог спустить принципиальный «дядько Михей».
– В то время, как наши космические корабли бороздят просторы Вселенной… В общем, пора выносить вопрос на голосование. Нехай он, значит, идет в вуз, кончает там курс или два, как получится с точки зрения повзросления и осознания. А потом, может, советский народ доверит ему свое мирное оружие. Так я говорю?
– Верно, – согласился участковый. – Давайте голосовать, что ли. Мне еще в район ехать, там машинное масло хорошее привезли.
И железный кулак сжался со зловещим лязгом.
Никита стоял бледный, на лбу выступили крупные капли пота.
– Люди добрые! Да как же меня – в вуз! Без армии! Что я однокурсникам скажу! Что я – калека какой или дубина стоеросовая?! Что я там буду делать: все отслужившие, при значках и медалях, один я – со школьной парты да в университетскую аудиторию?! Я что ж, американец какой, чтоб из школы сразу в колледж лезть?!
Кошевой тем временем продолжал:
– Дело в том, товарищи, что вопрос тут не только в том, пущать или не пущать этого конкретного дурилу… Тут еще вопрос для всего села, можно сказать, политический. Паразит этот, Никитка, шибко хорошо проявил себя в школьные годы в учебе и военной подготовке. То есть, коли возьмут его в наши славные войска и проявит он себя как должно, то в историю Больших Битюгов будет вписана новая страница: наш парубок на палубах Сферы Мира. А это первый такой случай не только в нашем селе, но и во всем районе.