Парадоксальные люди
Шрифт:
Алар с большим интересом наблюдал за приближающейся троицей.
Ее Императорское Величество... это невозможно, но неизбежно, учитывая все обстоятельства.
В течение предыдущего столетия страх превратил разрозненную систему договоров полушария, пактов о взаимной обороне и союзов в громоздкую конфедерацию. Последовавшая серия чрезвычайных ситуаций (включая разрушительную осечку в бункере под Москвой) похоронила древние недоверия под слоем угрозы холокоста, и таким образом был сделан последний безвозвратный шаг: в этот период, называемый кризисами, все страны западного полушария объединились под гегемонией того, что когда-то было Соединенными Штатами Америки. Латиняне предложили императорскую семью с номинальной главой для новой сверхдержавы. Имперская Америка? Сначала Вашингтон рассмеялся. С другой стороны, почему бы и нет? Богатые, могущественные семьи, живущие, как и любая египетская династия, с периодическими убийствами, издавна контролировали Соединенные Штаты. Оставалось лишь формально облагородить их.
Алар присоединился к группе в глубоком поклоне, когда троица приблизилась, и с любопытством посмотрел на титульного правителя западного полушария. Императрица была старухой, маленькой и скрюченной, но глаза ее сверкали, а лицо было подвижным и привлекательным, несмотря на груз морщин.
Ходили слухи, что Хейз-Гонт подложил бомбу в императорскую карету, которая унесла жизни императора и его трех сыновей. Эта бомба также оставила императрицу прикованной к постели на долгие годы и, следовательно, неспособной наложить вето на его канцлерство. К тому времени, как она смогла передвигаться в мотоколяске, бразды правления Империей полностью перешли из дома Чатам-Перес в закаленные ладони Берна Хейз-Гонта.
— Господа, добрый вечер,— сказала Хуана-Мария. — Сегодня нам повезло.
— Нам всегда везет, когда вы рядом, мэм, — сказал Доннан с искренним уважением.
— О, не будьте идиотом, Герберт. Очень важный и опасный Вор, профессор Алар из Университета… можете себе представить? ... избежал сильной полицейской ловушки и был прослежен до территории дворца. Возможно, он сейчас во дворце.
— Генерал Турмонд кипит своим тихим гневом, он выставил вокруг дворца огромную охрану и приказал обыскать весь дворец. Он лично отвечает за нашу защиту. Разве это не захватывающе? Ее голос казался сухим и насмешливым.
— Рад это слышать, — искренне отозвался Доннан. — Негодяи разграбили мой личный сейф только на прошлой неделе. Пришлось освободить сорок человек, чтобы вернуть товар. Самое время им поймать зачинщиков.
Алар неловко сглотнул под маской и украдкой огляделся. Турмонда еще не было видно, но несколько человек, которых его наметанный глаз определил как полицейских в штатском, медленно и внимательно пробирались сквозь толпу. Один из них, стоявший в нескольких ярдах, спокойно изучал его. Наконец он прошел дальше.
— Почему бы вам самой не заняться Ворами, Ваше Величество? — потребовал Доннан. — Они разрушают вашу Империю.
Хуана-Мария улыбнулась. — Неужели это правда? Но что, если это так? В чем я сомневаюсь! Почему я должна что-то с этим делать? Я делаю то, что мне нравится. Мой отец был политиком и солдатом. Ему было приятно объединить две Америки в одну во время кризисов. Если наша цивилизация продержится еще несколько сотен лет, ему, несомненно, будет отведено место творца истории.
— Но мне просто приятно наблюдать, и понимать. Я всего лишь изучаю историю, я — любитель Тойнби. Я наблюдаю за своим кораблем основателя империи. Будь я на месте отца, я бы починила паруса, починила канаты, и вышла в более чистые воды. Но поскольку я — это только я сама, я должна быть удовлетворена тем, что наблюдаю и предсказываю.
— Вы предсказываете разрушение, Ваше Величество? — спросил Симацу, прищурив глаза.
— Разрушение чего? — спросила Хуана-Мария. — Душа неистребима, и это все, что важно для старой женщины. А что касается того, намерен ли мой канцлер уничтожить все остальное... — она пожала хрупкими плечами.
Симацу поклонился и сказал, почти шепотом: — Если ваша новая сверхсекретная бомба так хороша, как говорят наши агенты, то у нас нет никакой защиты от нее. И если у нас нет защиты, мы должны встретить атаку Хейз-Гонта нашей собственной атакой, пока мы в состоянии. И у нас есть два преимущества перед вами, имперцами.
— Вы настолько уверены, что обладаете подавляющим балансом сил, что никогда не утруждали себя оценкой оружия, которое может быть использовано против вас. Кроме того, вы предположили, что мы должны вежливо подождать и позволить вам выбрать момент. Могу я предположить, Ваше Величество и господа, что Империей управляет не знаменитая «волчья стая», а доверчивые дети?
Доннан громко рассмеялся. — Вот вы нас и поймали! — воскликнул он. — Доверчивые дети!
Симацу поднял медвежью накидку, которую он нес на одной руке, и накинул ее на плечи в жесте завершенности. — Теперь вы забавляетесь. Но когда придет ваш нулевой час, приготовьтесь к удару. Он низко поклонился и пошел дальше.
Алар понял, что этот человек сделал смертельное предупреждение.
— Ну, разве это не странное совпадение? — заметила Хуана-Мария. — Доктор Тэлбот всего несколько минут назад говорил мне, что Империя в данный момент занимает место Ассирийской Империи шестьсот четырнадцатого года до нашей эры.
— Что же произошло в шестьсот четырнадцатом году до нашей эры, доктор Тэлбот? — спросил Алар.
— Ведущая мировая цивилизация была разнесена вдребезги, — ответил историк, задумчиво поглаживая свою козлиную бородку. — Это целая история. Более двух тысяч лет ассирийцы боролись за то, чтобы править миром, каким они его знали. К шестьсот четырнадцатому году до нашей эры ассирийский этнос господствовал на территории, простиравшейся от Иерусалима до Лидии. Четыре года спустя ни один ассирийский город не устоял. Их разрушение было настолько полным, что когда два столетия спустя Ксенофонт повел своих греков мимо руин Ниневии и Калаха, никто не мог сказать ему, кто жил в них.
— Это просто сногсшибательно, доктор Тэлбот, — согласился Алар. — Но как провести параллель между Ассирией и Имперской Америкой?
— Есть некоторые безошибочные ориентиры. На языке Тойнби они называются «провалом самоопределения», «расколом в теле социума» и «расколом в душе». Все эти фазы, конечно, следуют за «смутным временем», «всеобщим государством» и «всеобщим миром». Эти два последних понятия, как это ни парадоксально, знаменуют гибель каждой цивилизации, когда она, по-видимому, находится в самом сильном состоянии.
Доннан с сомнением хмыкнул. — Объединенная атомная станция закрылась сегодня утром в пятьсот шестом. Если вы, тойнбианцы, думаете, что Империя катится по наклонной, то вы — единственные.
Доктор Тэлбот улыбнулся. — Мы, тойнбианцы, согласны с вами. Однако мы не пытаемся навязать свое мнение общественности по двум причинам. Во-первых, тойнбианцы только изучают историю, они ее не делают. Во-вторых, никто не может остановить лавину.
Доннана это не убедило. — Вы, длинноволосые мальчики, всегда теряетесь в том, что происходило в древние времена. Это здесь и сейчас — Имперская Америка, шестого июня две тысячи сто семьдесят седьмого года. У нас есть магическое заклинание на весь мир.