Парадоксальные люди
Шрифт:
Они услышали голос Хейвена из коридора. — Добрый вечер, сэр? Да ведь это генерал Турмонд. Какой приятный сюрприз, генерал! Я сразу узнал вас, но вы, конечно, меня не знаете. Я профессор Хейвен.
— Не возражаете, если я войду, доктор Хейвен? В этом сухом голосе было что-то леденящее и смертельное.
— Вовсе нет! Боже, благослови мою душу, для нас это большая честь. Входите! Мика! Алар! Это генерал Турмонд, Министр Полиции!
Алар знал, что за экспансивностью этого человека скрывается необычная нервозность.
Коррипс рассчитал свой проход так, чтобы группа объединилась вокруг Гоминида. Алар, следовавший за ним по пятам, с беспокойством заметил, что руки этнолога подергиваются. Неужели они так боятся только одного человека? Его уважение к Турмонду быстро росло.
Если не считать резкой оценки Алара, Турмонд проигнорировал все вступления. — Профессор Коррипс, — мягко произнес он, — вы читали что-то очень странное как раз перед тем, как я постучал. Вы, конечно, знаете, что у нас есть поисковый луч?
— Неужели? Как странно. Я читал книгу, которую мы с доктором Хейвеном сейчас пишем, — «Самоубийство человеческого рода». Вам было интересно?
— Только, между прочим. Это дело Министра Подрывной Деятельности. Я, конечно, доложу об этом, как только он сочтет нужным. Но, на самом деле я здесь по другому делу.
Алар почувствовал, как напряжение нарастает на целую октаву. Коррипс громко дышал, а Хейвен, по-видимому, вовсе не дышал. Он знал, что жестокие глаза Турмонда не упустили из виду связку сабель, свисающих с Гоминидов.
— Что такое, — резко спросил генерал, — Геотропический Проект?
— Но ведь речь идет не о подрывной деятельности, генерал? — сказал Коррипс. — Мы понимаем, что проект был рекомендован самим Мегасетевым Разумом.
— Не имеет значения, — спокойно ответил посетитель. — Пожалуйста, кратко изложите его.
Оба профессора обменялись взглядами. Коррипс пожал плечами. — Проект исследует влияние высоких скоростей и ускорений на живые организмы. В общем случае мы использовали чрезвычайно быструю центрифугу, обеспечивающую гравитационный градиент, развивающийся от одного «G» до нескольких миллионов «G» в течение нескольких недель.
— Результаты? — спросил Турмонд.
— Результаты были разными. И до сих пор не совсем нам понятные.
— Примеры? — сказал гость.
— Ну, в одном случае обелия, обитающий в море примитивный полип-паразит, эволюционировал вперед в морскую анемону. С другой стороны, радиолярии, выделяющие кремний простейшие, эволюционировали назад к амебе-слизняку, которая ничего не выделяет. В другом случае эвглена, первая из одноклеточных простейших, обладавшая хлорофиллом, а также первая растительная форма, упала вниз по эволюционной лестнице, чтобы стать простейшим жгутиковым.
— А высшие формы?— спросил Турмонд.
— Разные результаты, — сказал Коррипс. Он не стал вдаваться в подробности.
Генерал лениво поднял руку, как бы показывая, что это не имеет значения. — Насколько я понимаю, в проекте работают в основном люди с... физическими недостатками, — холодно сказал он.
— Да, — сказал Коррипс. Слово перешло в шепот.
— Они работают на вас?
— Мы направляем их, и помогаем им в работе, — объяснил Хейвен.
— Вы командуете ими, — решительно сказал Турмонд.
Никто не ответил. Хейвен вытер вспотевшие руки о полы пиджака.
— Могу я взглянуть на список персонала? — спросил Турмонд.
Оба профессора колебались. Затем Коррипс подошел к столу и вернулся с черной книгой. Он отдал ее Турмонду, который лениво перелистал ее, с мрачным любопытством рассматривая две или три фотографии. — Этот парень без ног, — сказал он. — А что он делает в рамках проекта?
Пульс Алара поднялся до ста семидесяти ударов в минуту.
Коррипс откашлялся. — Близнецы... Слова были искажены. Он кашлянул и попробовал еще раз. — Ряд Близнецов.
Турмонд посмотрел на него с плохо скрываемым весельем. — Который?
— Два утробных плода древесной землеройки в центрифуге. Необычайная гравитация, регистрируемая при стробоскопическом освещении в пикосекундах. Один поднялся по шкале, чтобы стать плодом того, что выглядело как лемур. Другой двинулся вниз, и превратился в подобие ящерицы. Просто прежде чем он умер, он выглядел скорее, как акула.
— Он не может носить оружие, не так ли?
— Кто? А, ученый—Близнец?
Алар наблюдал, как шестеро полицейских в черных рубашках тихо вошли в комнату позади Турмонда.
— Конечно, нет, — отрезал Коррипс. — Его вклад заключается в совершенно другом…
— В таком случае от правительства нельзя ожидать продолжения его поддержки, — вмешался Турмонд. Он вырвал листок из книги и протянул его офицеру, стоявшему позади него. — А, вот еще одна, — сказал он, хмуро глядя на следующую страницу. — Слепая женщина. От нее нет никакого толку на предприятии, не так ли?
— Ее мать, — жестко сказал Хейвен, — сотрудничала с Кенникотом Мьюром в определении девяти фундаментальных уравнений, которые привели к созданию наших солярионов на поверхности солнца. Этот ребенок, по ее собственному праву, является одним из самых блестящих умов в Геотропическом Проекте. Например, она ввела все наши данные в компьютер и задала вопрос — «как это повлияет на человека»?
— И каков ответ?
Хейвен сжал кулаки. — Я… нам... нам нужно еще поработать.
— Но как это выглядит до сих пор? Как это влияет на человека?
Профессор вздохнул. — Это будет немного похоже на Ряд Близнецов. Согласно компьютеру, два образца одного и того же биологического вида должны быть связаны вместе, чтобы показать эффект. В гипотетическом случае один будет эволюционировать, а другой — деградировать.
— И эта девушка запрограммировала компьютер на это?
— Да.