Партизаны полной Луны
Шрифт:
— В чём дело, поп? Трусишь? Или тебя поторопить? Что ты сделаешь, если я всё-таки возьмусь за горлышко?
Поп? Бородатый Костя — священник? Деревня православная, он сказал… Но Игорю-то откуда…
А Игорь ещё минуту поиграл с Костей в гляделки, потом скользнул к раненому и так легко приподнял его, словно тело Андрея было набито ватой.
— У меня никогда не было "агнцев", поп, — пропел он мерзким голосом. — Мы с Миленой охотились за всякой мразью. Волки — санитары леса, помнишь, тебя учили в школе? Но волкам тоже надоедает
— Игорь, — спокойно ответил Костя, закончив… молитву, наверное. — Ты, главное, не поддавайся. У него власти столько, сколько ты сам дашь. Нам всего ничего осталось. Сейчас приедут люди, которые тебе помогут. Но сначала ты сам должен себе помочь, понимаешь? Гони его из себя. Молись, они молитвы терпеть не могут. Не знаешь как — повторяй: "Царю небесный, утешителю, душе истины…"
Варк захихикал.
— Нет, поп, он не твой! Для нас обоих поздно. Андрюшенька! Дорогой мой, очнись! Я так долго вдыхал твою кровь, что уже не могу удержаться. Я спас тебя. Я имею на неё право, ты не находишь? Ты так трогательно мне доверял.
Андрей внезапно раскрыл глаза и ударил с левой себе за голову. Перстень-печатка, тёмный такой, наверняка серебро зачерненное, пришелся точно в переносицу варка. Переносица хрупнула, Игорь взвыл и опрокинулся на спину, выпустив Андрея. Тот, падая, пнул катану в сторону Кости — после чего свалился на простреленный бок и отключился.
Бородач подхватил катану, нырнул вперед и с размаху ударил Игоря по сгибу локтя тупой кромкой. И еще. И еще. С каждым ударом слышался хруст костей. Антона вырвало солёными орешками. К Андрею он подойти не рискнул, боялся помешать.
Когда руки варка повисли — сломанные в нескольких местах, они уже не слушались, — а правая нога вывернулась под неестественным углом, вспотевший Костя переложил катану в левую руку, а правой достал из-за пазухи крест.
— А теперь, — отдуваясь, сказал он, — Именем Господа нашего Иисуса Христа, заткнись и выйди из этого человека сейчас же.
Игорь что-то булькнул. Кажется, это был смех.
— Я кому сказал, сволочь — заткнись и выйди! — рявкнул Костя, опускаясь на колено. В морской пехоте он, наверное, дослужился не меньше чем до сержанта. Его правая рука, размером с хороший окорок, метнулась и припечатала крестом лоб вампира. Игорь выгнулся, став почти на "мостик", страшно завизжал — и вдруг обмяк, как куль, и умолк. Глаза ушли под веки.
Тяжело дыша, Костя перевернул его на живот и, заведя руки за спину, связал их своим ремнём. Потом надел Игорю крест и курткой укрыл от высокого солнца. Вытирая пот, повернулся к Антону и Андрею, который уже пришел в себя и теперь ошарашенно наблюдал за происходящим, приподнявшись на одной руке.
— Впервые такое вижу, — сказал охотник на вампиров.
— Впервые такое делаю, —
Игорь попробовал пошевелиться — и снова застонал. На этот раз — обычным стоном боли обычного человека.
— Что ты со мной сделал, мужик, — прохрипел он. — Что ты со мной сделал… инквизитор хренов.
— Я не инквизитор, — улыбнулся Костя. — За инквизиторами как раз поехали. А что сделал? По всему похоже на то, что я из тебя беса изгнал.
— Обрадовал ты меня — по самое не могу. Ох, как же больно-то…
— Извини. Но если б я тебя не поломал, ты бы нас всех угробил и сам бы накрылся.
— Терпи, варк, — выдохнул Андрей. — Вас совсем не учат терпеть. Потому что вначале им так легче вас контролировать, а потом вы перестаёте чувствовать боль. И в этом — ваша слабость.
— Почему вы меня не убили, придурки? — Игорь уже рыдал. — Почему вы меня не убили?! Я же больше ни о чём не просил! Неужели вам было так трудно, уроды?!
— Не раскисай, варк. Сейчас будет добрый доктор Айболит, — Андрей улыбнулся было, и тут же его перекосило.
— Не называй его варком, — неожиданно жёстко сказал Костя. — Чем раньше он перестанет думать о себе как о варке, тем лучше.
— Договори… лись, — голос Андрея сорвался на последнем слоге.
— Мы тут пожрать принесли, — Костя шлёпнул на траву кулек и тут увидел, что Андрею не до еды. Ему бы гораздо больше пригодился хоть паршивенький анальгин. Хоть водки пузырь. Хоть крепкий удар по башке. Ну хоть что-нибудь. Потому что терпеть боль его учили, о да. В конце концов, они бы не доехали сюда на поезде, не умей он этого. Но индийским йогом парень вовсе не был — и дергало его, как рыбу на берегу, и по серым щекам текли слезы.
Антон открыл пэт, раздвинул горлышком потрескавшиеся губы Андрея, влил сквозь зубы немного компота. "Ну где же добрый доктор, когда же он придет"…
Добрый доктор примчался на "косуле" через двадцать с небольшим минут. Увидев диспозицию, присвистнул и прямо на месте вколол обоим пострадавшим ультрапент, пообещав по прибытии на место довесить чем-нибудь посерьезнее. Это был не очень высокий толстый дядька с аккуратной бородой, гораздо больше, чем Костя, походивший на священника. Вдвоем с Костей они переложили Андрея на носилки и втащили в "косулю".
"Положение во минивэн", — пришла в голову Антону дурацкая мысль. Наверное, потому что Андрей наглядно иллюстрировал метафору "как с креста снятый".
Когда доктор потащил из машины вторые носилки, Костя сказал тихо:
— Не надо, Роман Викторович. Наложите шины и оставьте. Я вызвал брата Михаила, это его случай.
"Изгнал беса", "инквизитор", "его случай", Костя это впервые делает… Получается, что они ехали в белый свет и приехали в деревню, где есть люди, для которых это… работа? Вот тебе и "Матрица".