Партизаны полной Луны
Шрифт:
Искажение "дампир-данпил" произошло вследствие популяризации в начале 21 века романов Хидэюки Кикути "Охотник на вампиров Ди": при переводе с японского конечный слог "ру" были принят за японизацию звука [л], которого в японском нет.
[4] Свободная охота — карательная акция, в ходе которой в определенном регионе на ограниченное время (как правило, одни сутки) снимаются все ограничения для ЛИФ — кроме тех, которые дает статусный чип (пайцза). Иными словами, в течение суток в этом регионе любой ЛИФ, независимо от того, исчерпал он квоту или нет, может потребить любое количество граждан, не имеющих статусной неприкосновенности.
[5] Дословно — "был там, делал это, взял футболку на память". А по смыслу всей фразы больше соответствует нашему "плавали, знаем".
[6] Земля рождена в час Быка (фраза приводится в романе И.Ефремова "Час Быка").
[7] "Виски со льда мировая штука, всю тоску прогоняет прочь. Вверх стакан, вниз бутылку, только сумасшедший пьет лишь половину. Джонни Уокер — наш брат, завоевал целый мир" (пер. с пол.). Старинная матросская песня.
[8] Не задерживайтесь, господа. Поезд отходит через минуту (укр.).
[9] Поезд "Харьков-Краков" отходит с первой платформы через одну минуту. Просьба всем посторонним освободить вагоны (укр.).
[10] Легче сдохнуть (пол.).
[11] Тут у меня лавка или что? Где-то написано, что здесь магазин? (укр.)
[12] Эй, я, что должна за тобой бегать? А ну, заходи! (укр.).
[13] Слава Иисусу Христу (лат.).
[14] Я иностранного языка не понимаю, Антось. Иди, удачи тебе. (укр.)
[15] Во веки веков, аминь (лат.).
[16] Алло, Рувимыч? Дело есть. Тут один мальчик подхватил французский насморк. Не хочу, чтобы родители знали. Да, он больше не будет. Резистинчик дашь без рецепта? Ну, сделай как брак или как битое, что я тебя, учить буду? Эге, эге. Ну, укропчика там, петрушечки, курочек, яиц… Сала….. Да, завтра я его к тебе пришлю, бывай. Спасибо (укр.).
Интермедия. POISON OF CHOICE [1]
Очнулся он в медпункте, на койке. Узнал помещение скорее по запаху — перед глазами все плыло. Кажется, цел. На запястье — браслет капельницы, в горле — злючка-колючка еж со своей приятельницей черепахой (уже после того, как ей распустили шнурки на панцире). Различались визитеры по форме и длительности боли — вот здесь иголки, а тут — вставшая дыбом чешуя. В голове же наблюдалась неприличная каша. Вчера… Вчера? Да, определенно как минимум вчера у него должен был быть зачет по медикаментозному допросу. Но зачета он не помнил. И допроса не помнил. А аллергии на сыворотку правды у него пока не было.
Он оторвал голову от подушки, заставил глаза смотреть в одну сторону — и немедленно увидел, что дверь в его отсек открыта, а на пороге стоит Виталий Семенович Гефтер, который и должен был у него вчера — или позавчера? — принимать зачет.
Поздороваться вышло со второго раза. Еж размножился. Встать не получилось бы вообще, поэтому Габриэлян и не пробовал.
— Лежите, курсант, — сказал Гефтер и присел на стул рядом с кроватью.
"Все страньше и страньше, — подумал курсант Габриэлян. — „Вы“. Это что же я такое учудил?"
Гефтер достал планшетку, открыл — судя по паузе — какой-то довольно большой файл, нашел нужное место, ткнул пером.
— А за ней летят скакуны,
гривы по ветру взметены,
и на каждом — дева-джигит,
повторенный образ луны, — сказал из планшетки очень хриплый голос Габриэляна.
— Что это? — спросил Гефтер.
— "Кырек Кыз", "Сорок девушек". Каракалпакский эпос.
— А это?
— Попыхивал морозец хватский,
морскую трубочку куря,
попахивало на Сенатской…
— "Струфиан", поэма, двадцатый век. С-самойлов.
— А это?
— Czemu, Cieniu, odjeidzasz, rece zlamawszy na pancerz,
Przy pochodniach, со skrami graja okolo twych kolan? —
Miecz wawrzynem zielony i gromnic plakaniem dzis polan;
Rwie sie sokol i kon twoj podrywa stope jak tancerz.[2]
— Норвид, — ox у меня и произношение… — "Памяти Бема".
— А это?
— Лонгфелло…. Фрост… Хенли… Е-если не секрет, когда я перешел на английский?
Гефтер улыбнулся.
— Когда к медикаментам добавили физическое воздействие.
Габриэлян дернул головой. Никаких последствий оного воздействия он не ощущал. Вернее, болело везде, но форсированный допрос — это не та вещь, которую можно пропустить.
— Обычно, — сказал Гефтер, — в комбинации с сывороткой много и не нужно. Дело в том, что вам сразу ввели двойную для вашего веса дозу. Чтобы посмотреть, как вы себя поведете.
— И сколько я читал стихи?
Значит, фауна в горле — это голосовые связки.
— Тридцать шесть часов, потом мы вас усыпили. Мы сначала решили, что это обычная оборона — строчки по ключевым словам. Но, как правило, это все-таки один текст. И потом, вы очень быстро перестали обращать внимание на вопросы… в какой бы форме их ни задавали. А как это видели вы?
Гефтер смотрел на монитор над кроватью.
— Просто не помню, Виталий Семенович, — прохрипел Габриэлян. — Помню только ощущение, что меня нет. Совершенно.
— Ну и ладно, — сказал преподаватель. — Реакция парадоксальная, но она у вас и на алкоголь парадоксальная. Главное, в нужную сторону.
Зачет по медикаментозному допросу не предусматривал молчания. Требовалось всего лишь продержаться сутки. Тридцать шесть часов — это очень неплохо. Это, при случае, даст хорошую фору.
— Надо будет потом проверить, стабильна ли она у вас. Отдыхайте.
Скрип обуви, стук двери…
Конечно, он солгал Гефтеру. Кое-что он помнил. Его самого не было нигде, это да. Но мир тоже рассыпался. Его срочно нужно было оформить, структурировать, соединить. Не дать превратиться в бессмыслицу. "Неприятный бред, — подумал Габриэлян. — Слишком характерный. Слишком много выдает — а им совсем, совсем незачем знать, человеком какой эпохи я себя ощущаю. Надо что-то придумывать".