Пассажирка из Кале (сборник)
Шрифт:
– Почему не относится?
– Графиня, как нам известно, вагон не покидала. А насчет того, входила ли она в это купе… раньше… это очень маловероятно. Более того, подобное предполагать весьма бестактно.
– Они с Куадлингом были близкими друзьями.
– Это вы так говорите. Не знаю, на каком основании, но я с этим не согласен.
– Тогда как мог стеклярус с ее одежды попасть туда? Она его носила.
– Когда-то да, согласен, но не обязательно во время поездки. Она могла кому-то отдать накидку, горничной например. Насколько мне известно, женщины часто дарят вещи служанкам.
– Все это не более чем предположение, простая версия. Эта горничная… О ней мы пока еще вовсе не говорили.
– В таком случае я предлагаю вам это сделать незамедлительно. Мне она кажется… довольно интересным человеком.
– Вы ее знаете? Разговаривали с ней?
– Знаю, некоторым образом. Я видел ее на Виа Маргутта и поздоровался с ней, когда она входила в вагон.
– А во время поездки вы часто с ней разговаривали?
– Я? Боже, я с ней вообще не разговаривал. Конечно, я обращал на нее внимание, невольно, и, возможно, мне стоило поговорить об этом с ее хозяйкой. Мне показалось, что она слишком легко заводила друзей.
– Например.
– Хотя бы проводник. Я видел их вместе в Лароше в буфете. И этот итальянец, с которым вы разговаривали до меня. Да и сам убитый. Она, похоже, со всеми познакомилась.
– Вы хотите сказать, что горничная может оказаться полезной для следствия?
– Несомненно! Как я говорил, она постоянно приходила и уходила из вагона и более-менее близко сошлась с несколькими пассажирами.
– Включая ее хозяйку, графиню, – вставил мсье Фльосон.
Генерал рассмеялся.
– Я полагаю, большинство хозяек близки со своими горничными. Говорят же, что господин не может быть героем для своего лакея, и у противоположного пола, думаю, то же самое.
– Они сошлись так близко, – злобно продолжил маленький сыщик, – что горничная исчезла, лишь бы не отвечать на неудобные вопросы о ее хозяйке.
– Исчезла? Вы уверены?
– Ее не могут найти, это все, что нам известно.
– Я так и думал. Значит, это она покинула вагон! – воскликнул сэр Чарльз с таким пылом, что официальные лица разом утратили величавое спокойствие и наперебой закричали:
– Объясните! Скорее! Что, черт возьми, вы имеете в виду?
– Я с самого начала подозревал и сейчас расскажу почему. Вы, наверное, слышали, что в Лароше вагон опустел. Все, разве что кроме графини, пошли в ресторан на утренний кофе. Я закончил одним из первых и, выйдя на платформу покурить, заметил, или мне показалось, что заметил, край платья, мелькнувший в двери спального вагона. Я решил, что это горничная, Гортензия, несет хозяйке кофе. Потом подошел мой брат, мы немного поговорили и вместе вошли в вагон.
– Через ту же дверь, в которой вы видели юбку?
– Нет, через другую. Брат пошел в наше купе, а я задержался в коридоре, чтобы докурить сигарету, когда поезд тронулся. К этому времени уже все кроме меня вернулись на свои места. И как только я собрался пойти прилечь на полчаса, я отчетливо услышал, как повернулась ручка купе, которое, как мне было известно, пустовало всю дорогу.
– Купе с номерами 11 и 12?
– Возможно. Соседнее с купе графини. И не только ручка повернулась, еще и дверь приоткрылась.
– Это мог быть проводник.
– Нет, он в это время был на своем месте в конце вагона, вы знаете это, и крепко спал. Я слышал его храп.
– Кто-нибудь вышел из свободного купе?
– Нет, но мне показалось, нет, я даже уверен, что на секунду за дверью мелькнула та же самая юбка. Потом дверь быстро закрылась.
– У вас появились какие-то соображения на этот счет? Или вы не придали этому значения?
– Я не задумывался. Решил, что горничная захотела провести остаток пути поближе к хозяйке, потому что, как я слышал от графини, проводник им очень мешал встречаться. После того, что произошло, как видите, для остановки поезда причина была.
– Совершенно верно, – с готовностью согласился мсье Фльосон с почти не скрываемой усмешкой. Он уже не сомневался, что сигнал к остановке подала графиня, чтобы дать горничной возможность сбежать. – И вам все еще кажется, что кто-то, предположительно эта женщина, покинула вагон во время остановки? – спросил он.
– Да, есть у меня такое предположение, а выяснить, так это или нет, – ваша задача.
– Чтобы женщина вот так вылезала в окно! Расскажите это кому-нибудь другому.
– Дорогие коллеги, вы, разумеется, осмотрели внутреннюю часть вагона? – спросил судья.
– Конечно. Но я осмотрю его еще раз. Внешняя его сторона гладкая, там нет подножек. Только акробат смог бы выбраться из окна движущегося поезда, да и то с риском для жизни. Но женщина… Нет, об этом нечего и думать.
– Если бы ей помогали, думаю, она могла бы подняться на крышу, – быстро вставил сэр Чарльз. – Я в своем купе выглядывал из окна. Для мужчины это не составило бы труда, и женщине с помощником было бы не так уж сложно.
– Это мы сами выясним, – довольно резко бросил сыщик.
– Чем раньше, тем лучше, – добавил судья, и все встали, собираясь направиться к вагону, но тут в дверях появился дежурный полицейский, а за ним английский военный офицер в форме, которого он пытался не пропустить, но без особого успеха. Это был полковник Папиллон из посольства.
– Джек, дружище, приветствую вас! – радостно воскликнул генерал и пошел к нему жать руку. – Я знал, что вы придете.
– Конечно, я бы пришел, сэр. Как видите, я собирался на официальный прием, но его превосходительство настаивал, моя лошадь стояла у двери, и вот я здесь.
Все это было сказано по-английски, но атташе наконец повернулся к официальным лицам и, многословно извиняясь за вторжение, попросил позволить генералу поехать вместе с ним в посольство после допроса.
– Разумеется, мы за него отвечаем. Он останется в вашем распоряжении и появится, как только снова понадобится вам. – Он повернулся к сэру Чарльзу. – Обещаете, сэр?
– О, с удовольствием. Я давно хотел немного пожить в Париже, и мне ужасно хочется узнать, чем все закончится. Но мой брат? Он должен вернуться домой к следующей воскресной службе. Ему рассказывать нечего, но и он в любое время приедет в Париж, если понадобится.