Патриарх Никон
Шрифт:
— Подумай, сестрица, что ты говоришь, — тревожно сказала Анна Ртищева.
Но Морозова одушевлялась всё более и более:
— Вот что вам скажу: если хотите, выведите моего сына Ивана на площадь и отдайте его на растерзание псам, устрашая меня, чтобы я отступила от веры... Не помыслю отступить благочестия, хотя бы и видела красоту его псами растерзанную.
Царский постельничий вместе с дочерью с ужасом смотрели на вдову, которая, дрожа всем телом, нервно произносила эти слова.
— Э,
— Горяченька же ты, племянница, — добродушно заметил он, когда все немного успокоились, — да ты не бойся, у тебя у царицы заступа большая есть, царевна-матушка о тебе печётся, в обиду не даст.
Расстроенные отец и дочь Ртищевы вскоре уехали от Морозовой.
Они не знали, что Морозова уже давно готовится в монахини.
Пострижение Морозовой совершалось здесь же, в её доме, совершал его старовер, бывший Тихвинский игумен Досифей.
Федосья Прокопьевна была наречена Феодорой, и Досифей отдал её в послушание той же Мелании.
— Зело желала я иноческого образа и жития и наконец удостоилась его сподобиться! — восторженно говорила новая инокиня своему наставнику Аввакуму и начала отдаваться ещё больше подвигам, посту, молитве и молчанию, управление же домом передала своим верным людям.
IX
Прошло два года.
Про Морозову у царя говорили мало.
Редко появлялась Федосья Прокопьевна и у царицы. Но обстоятельства заставляли её всё-таки не разрывать сношений с царскими палатами.
Аввакум, а равно и Мелания, которых она слушалась, заставляли её, в видах предосторожности, бывать на торжественных выходах в Кремле.
— Свет мой, сестра Феодора, — говорил Морозовой не раз протопоп, — ради бережения нас всех должна ты бывать у царя. Как минута злая придёт, — сможешь всем нам помочь!
И вдова послушно исполняла его волю.
Сам Аввакум проводил всё время в духовных прениях с православным духовенством. Чаще всего ходил он для этого в дом к Феодору Ртищеву, куда являлись для споров с ним киевские учёные монахи.
Жил он по-прежнему в доме Морозовой.
Здесь навещала его и сестра Морозова, княгиня Урусова, духовная дочь Аввакума.
Скоро постигло начинавших укрепляться староверов неожиданное горе.
В сентябре 1867 года скончалась Анна Ильинишна, вдова Бориса Ивановича, последнее время бывшая верной заступницею их перед царём, благодаря своей сестре-царице.
Закручинились о смерти золовки Мелания и Федосья Прокопьевна.
— За нас царица-матушка, — уверенно сказала боярыня, — она нам всегда поможет!..
Задумчиво покачала головой Мелания и ничего не ответила.
Снова минул год.
Первого сентября 1668 года к Морозовой явился царский посол — великий государь приказал звать Морозову на обед в царские палаты...
Морозова решила посоветоваться со своей наставницей Меланией.
— Не премини сходить, сестра Феодора, к царю: сказывали, проверить хочет, сколь ты послушна его воле.
Покоряясь воле наставницы, Морозова поехала в царские палаты.
Царица приветливо встретила любимую боярыню.
— Редко ты к нам ныне жалуешь, Федосья Прокопьевна, — милостиво обратилась царица к гостье. — Пока была жива сестрица, ты чаще жаловала.
За столом Морозова молчала, творя в уме молитву. Ей казалось, что она нарушит послушание, если будет вести разговор.
Царь приметил её появление на праздничном обеде и по окончании его ласково сказал: — Загордилась, боярыня, ой, загордилась!
Недолго пробыла Морозова на этот раз в царских палатах, но и этого было достаточно, чтобы все обвинения, которые не переставали поступать на неё к царю, пали...
И радостная своею победой, вдова возвратилась домой к ожидающим её с нетерпением Аввакуму и Мелании.
— Ну, уж теперь поборюсь я с отступниками, — задорно сказал протопоп, — завтра Феодор Ртищев назначил в Преображенском монастыре толкование. Тридцать иноков понаехало туда из Киева да из Межегорского монастыря, то-то поборюсь!
Дом Морозовой по-прежнему был переполнен множеством приверженцев старины. Юродивые, увечные не переводились, продолжали жить пять старцев, подначальных Мелании.
Анисья, которой когда-то, уезжая в ссылку, поручил Аввакум своё духовное стадо, находилась здесь же, и вместе со всеми совершала ежедневно положенные правила и службы.
Сама Морозова совсем перестала заботиться о доме. Сын её, Иван, настолько вырос, что мог заведовать всем. Но, опасаясь, что его увлекут никониане, протопоп Аввакум не доверял ему важных тайн, относившихся к последователям старой веры.
Неожиданно налетела новая напасть.
Царица, Мария Ильинишна, приверженность которой к старой вере всем была известна, в марте 1669 года умерла.
Скончалась царица Мария Ильинишна в третий день марта.
По обычаю тогдашнего времени, похороны должны были совершиться на другой день.
Государь не хотел уйти из комнаты почившей и почти всё время до самого погребения провёл там.
Величественно были совершены похороны.
На них присутствовали два патриарха, два митрополита, епископ, несколько архимандритов, игуменов и множество духовенства.