Патриарх Тихон. Крестный путь
Шрифт:
Тихон побледнел:
– Надругались? Над Сергием?
Монах перекрестился:
– Слава Богу, нет, но опасность велика. Местные власти постановили: вскрыть в трехдневный срок.
– Когда постановили?
– Вчера, за полночь. Не все у них согласны.
– Значит, у нас два дня… Архимандрит! Немедленно приготовьте и тотчас отправьте в СНК мою настоятельную просьбу о личной встрече с Лениным. Я сажусь за письмо. – Показал иноку на диван: – Отдыхайте с дороги. Будете мне помогать.
И уже не отвлекался.
– «Господину председателю Совета Народных Комиссаров Владимиру Ильичу…» в скобках – Ленину… Ульянову. – Не поднимая головы, спросил: – Правильно ли я скобки поставил? Впрочем, мы для них непросвещенная масса, пережиток. «До моего сведения доведено, что в Сергиевом Посаде в заседании…» Как называется учреждение?
– Совдеп. Районный Совдеп.
– «…районного Совдепа в минувший понедельник, 31 марта, состоялось постановление о вскрытии мощей преподобного Сергия и вынесено решение о том, что означенное постановление должно быть приведено в исполнение в трехдневный срок…» Это так?
– Так, святейший. В трехдневный.
– А что они говорили месяц назад, помните?
– Помню, святейший: монахи сами распускают слухи… Контрреволюция. Грозились сажать за такие разговоры.
– «И это после того, как всего месяц назад наместником лавры получено официальное уведомление комиссара лавры о том, что все слухи о вскрытии мощей преподобного Сергия не иное что, как злонамеренная провокация, распространяемая якобы только монахами монастыря, за что они и будут отныне преследуемы со всею строгостью революционного закона».
Вдруг вспомнил Мишу, брата. У Миши был дар, сильнее бы написал. Да только можно ли пронять всю эту революционную кумирню? Хотят, чтоб им поклонялись. И ведь уже поклоняются.
Просьба о личной встрече и письмо были доставлены в СНК с нарочным, но Ленин избавил себя от трудного разговора с патриархом, надо ведь в глаза человеку смотреть. А главное, придется согласиться: Сергий, действительно, особо почитаемый святой – Куликовская битва, Пересвет и Ослябя… Посему было сказано: занят. Письмо осталось без ответа.
Большевики пылали от нетерпения. Им казалось, вскрыв мощи, они не только развеют миф о нетленности, о святости, но вывернут наизнанку саму душу народа. Святая Русь в считаные дни из оплота веры станет оплотом атеизма.
11 апреля по новому стилю в 20 часов 50 минут пятьдесят членов комиссии окружили раку преподобного Сергия Радонежского. Вспыхнул яркий свет: пошла киносъемка. Председатель Сергиевского Совдепа финн Вакханен отдал приказ наместнику лавры архимандриту Крониду и старцу иеромонаху Ионе: «Начинайте!»
Народ не остался безучастным к насилию властей. К стенам лавры сначала пришли готовые на смерть ради Христа, съехались крестьяне окрестных сел.
Сотню человек часовые пропустили в монастырь – пусть свидетельствуют о позоре церковников.
Пока Кронид и старец Иона разоблачали мощи преподобного, прихожане стояли на коленях, молились.
Коль не было выстрелов, осмелели и пошли к лавре слабые духом, робкие сердцем и даже те, кто желал оставаться в стороне от всего.
Кто-то в толпе крикнул:
– Христос воскресе!
– Христос воскресе! – повторили крестьяне.
– Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, – запела площадь, а иные зажгли свечи.
В раке батюшки Сергия были найдены череп, кости, волосы, одежда.
Все это вынули из гроба, положили на стол. Члены комиссии подписались под актом, а богомольцы один за другим пошли прикладываться к священным останкам.
Свет поспешно выключили, съемка прекратилась. Любовь народа к святому для большевиков хуже зубной боли. Промахнулись.
Народ скорбел, с утра началось общее паломничество: поцеловать не только раку, но и мощи – это же удостоиться благодати!
Власти благоразумно позволили монахам вернуть святые останки в раку. Впрочем, поставили на внутренней крышке свою красную печать.
В день престольного праздника на Троицу в лавру пришли, приехали многие тысячи православных. Служил патриарх.
Троица – русский праздник: духовное творение преподобного Сергия Радонежского, его святой завет народу и Отечеству. Как некогда в Смуту, снова на дворе было время разверзшихся небес. Сокровенная тайна Бога стала доступна каждому. И старикам, впадающим в детство, и детям с глазами стариков, ибо год вмещал век и каждый день был предтечею Страшного суда.
Молясь у престола, Тихон чувствовал: преподобный Сергий в алтаре.
Странная мысль пронзила сердце. А что, если Господь повелел святым отцам Русской церкви претерпеть поругание вкупе со всем народом, со всею великой землей? Да пожрет смерть смерть и да обновится жизнь жизнью.
Неподвластна уму Троица Нераздельная, но все в храме знали: ужас стоит под стенами лавры, ибо слышали скрежет когтей антихриста, разорвавшего Русскую землю в клочья, разделившего народ подлее некуда, по семье: сын ищет смерти отца, а отец – жаждет убить сына.
Неподвластна уму Троица Неслиянная, благословляющая свободу человеческой воли и отвергающая иго. Но что такое свобода в России? Бежать без оглядки за ее пределы? Ждать, когда за тобой придут?
Тихон после литургии сказал инокам:
– Знаю, вижу – трудно вам, братие. Может, будет и еще труднее. Не смущайтесь – перед вами ваш игумен. Подражайте его мужеству. Благолепие церковной службы не умалится, если придется служить при лучине и в холщовых ризах.
Не мог взять в ум: лучины и холщины скоро станут ненужными. Монастырей не будет, храмов не будет и священников тоже не будет – в святой России.