Паутина
Шрифт:
Тео не был беспомощен. Он мог ответить. Силой.
Он не слышал слов мальчишки. Того самого мальчишки. Мальчишки, отнявшего у отца его рыжую девочку. Мальчишки, сделавшего отца одиноким. Жестоким. Великим.
Все слилось. Потому что Тео не был готов.
Подстегнула ли его палочка Поттера? Нет. Он даже не видел ее. Только насмешку на лице. Ту же насмешку. Те же наглые глаза. Презиравшие глаза.
Тео утратил контроль. Впервые за много лет. Он снова стал Теодиком. Школьником. И сыном. Он мстил. За себя. За отца.
Месть —
Всего лишь мгновение. Но его хватило.
Насмешка судьбы. Переворот времени.
Джеймс Поттер и его друзья. Отец. Защищавшая его рыжая девочка. Сила против беспомощности.
Джеймс. Она так назвала его. Кинулась защитить. Девочка из памяти Гарри Поттера. Рыжая девочка. Лили. Он был почти уверен — Лили. Она защищала Джеймса Поттера. Более слабого. Более беззащитного.
Отец был слаб. Но у него была рыжая девочка с зелеными глазами. Ему было, что терять.
Тео был силен. Но у него не было никого. Никто бы так не стал его защищать.
Никогда никто не защищал. В школе его боялись. Звали безотцовщиной. И за это он умел отомстить. Редко, но всегда. Все его сторонились. Он привык. У него не было ничего. И он ничего не мог потерять.
Ее глаза. Не такие зеленые. Не такие красивые. Но с такой же болью. С презрением.
Она была права. Его враг — лишь мальчишка. Но разве враг? И разве в ответе он за прошлое?
Тео снова начал размеренно шагать. Мысли спокойно выстраивались в голове.
Он потерял контроль.
Игра времени. Игра судьбы. Снова они пересеклись. Поттер и Снейп. И Лили. Только теперь сила была у Тео. А рыжая девочка — у Джеймса.
История сделала виток. Насмешка.
В дверь постучались. Три шага. На пороге стояла Ксения Верди.
— Можно?
Он кивнул. Пять шагов. Он смотрел на нее.
Талантливая девочка. Он учил ее. Любознательная. Спокойная. Чуть надменная.
— Целитель Тео, скажите, зачем?
Тео сложив на груди руки. Взволнована. Обеспокоена. Расстроена. Поттер, видимо.
— Зачем вы это с ним сделали? Ну, что такого произошло, что вы ТАК поступили?! — в ее глазах и голосе — холод. Холод для него. — Вы же учили нас, что легилименция — это дар, который должен быть использован только во благо человека. Вы сами это говорили.
Разочарование. В голосе девушки — разочарование.
Они много общались в Академии. Ксения. Целитель душ. Редкая квалификация. Практически эфемерная. Но у нее был дар. И предназначение. Поэтому Тео выделял ее из класса. Развивал ее. Учил.
Разочарование. Подрыв доверия? Да, возможно.
— Почему вы молчите? — все тот же холод. — Вы хоть знаете, что сделали?!
Нотки отчаяния? Ксения, да что с тобой?
— Он неделю назад похоронил мать. Едва не потерял отца. Его кузину чуть не похитили. — Четкая расстановка фактов. Она всегда умела подавлять эмоции. — Мы две недели его и Лили в адекватное состояние приводили («Все-таки Лили»). Чтобы вы одним легким движением все перечеркнули.
Тео молчал. Просто смотрел. Фиксировал. Зачем говорить? Банальности? Она и не ждет от него этого. И оправданий не ждет. Просто хочет понять.
— Нас — и вас — учили, что целитель всегда должен думать о благе других, а не о себе. Что бы мы не чувствовали, мы должны помогать. Не вредить. Тео, неужели вы так изменились?
Тео сморгнул.
— Девушки в борьбе за Поттера.
Сокрушенно покачала головой. Чего она ждала? Непонятно.
Тео опустил руки. Развернулся к окну. Шаг.
Окно выходило в парк. Скамейка. На ней — ОНА. Волосы убраны под берет. Без перчаток. ЕЕ целует светловолосый мальчик. Бережно целует. Обнимает за хрупкие плечи. Они скрыты деревьями. Но не от Тео. Он любуется. Любуется ЕЕ легкими движениями.
— Целитель, как ему помочь? — голос тверд.
Он обернулся. Ее взгляд полон льда. Так она смотрела в школе на многих. Но не на него. С ним ее глаза были полны доверия. И любопытства. Интересный дар. Завидное упорство.
Ее он когда-то изучал. Не любовался. Изучал. Она быстро освоила окклюменцию. Но не легилименцию. Она отказывалась бередить чужие мысли. Не боялась. Просто отказывалась. Что-то в этом было. Она хотела исцелять души. Исцелять, а не бередить.
Он хотел исцелять тела. И рассудок. У него получалось. Шесть больных. Все здоровы. Благодарны. Кроме одного. Волшебник с расстройством памяти. Двадцать пять лет в закрытой палате. Окруженный автографами. С наивной улыбкой. Старик с молодой улыбкой. Хотел ли он исцеления? Тео не знал. Он просто лечил. И вылечил. Улыбка перестала быть наивной. Перестала быть молодой. Волшебник отказался покидать больницу.
— Ты знаешь, как ему помочь, — Тео ответил на ее холодный взгляд.
— Я не буду поступать, как вы, — опять холод в голосе. И презрение. Тео понял — не изменилась. — Мысли слишком больно ранят, чтобы постоянно в них вмешиваться. Вы сами это говорили.
Она запомнила его слова. Столько его собственных слов. Кроме тех, единственных. Которые он лишь однажды ей сказал. Потому что верил.
— Мысли лечат рассудок, — Тео повторял те свои слова. — Они не в силах вылечить душу. Ничто не в силах.
— Неправда, — ответила она так же, как и тогда. Значит, запомнила. — Душу можно исцелить. Даже вашу, Тео.
Она ушла. Тихо закрыла дверь. Тео смотрел. На то место, где она стояла. Ксения. Целитель душ. У нее может получиться. Но не с ним.
Тео отвернулся. Восемь шагов к двери. Восемь назад.
Перевертыш судьбы. Но все по-другому. И он — другой.
Глава 5. Скорпиус Малфой
С самого утра руки чесались кого-нибудь убить. Причем он даже мог точно сказать, кого.