Печать Цезаря
Шрифт:
Когда вина была более серьёзной, то Верцингеторикс поручал друидам произнести приговор. В таких случаях виновных выгоняли из лагеря, полунагих и без оружия.
Когда первые отряды Верцингеторикса были собраны и обучены, он отдал их под начальство наиболее опытного из своих помощников, а сам отправился к стране битуригов, где было множество цветущих городов, плодородные поля и луга, покрывавшие долины, и где железная руда выходила почти на поверхность земли.
Верцингеторикс знал, что некоторые из предводителей этого племени отказывались
Тем не менее, когда он подошёл к их городу, все старейшины явились предложить ему почётного вина.
— Вы несколько опоздали, — сказал он им. — Я знаю, что вы обращались за помощью к римлянам.
— Обрати внимание, в каком мы находимся положении, — заявил ему один из старейшин. — Неизвестно, галлы или римляне одержат победу. Если бы мы примкнули к тебе как бы добровольно, а не по принуждению, то Цезарь обошёлся бы с нами жестоко.
— Так и быть, я принимаю ваши предложения, но вы мне дадите заложников, и прежде всего тех лиц, которые были против свободы. Вы откроете мне ваши города и снабдите меня войском. Мне особенно нужна конница.
— Можешь брать заложников, сколько тебе угодно. Входи прежде всего в нашу столицу; все остальные города будут для тебя открыты. Мы призовём к оружию всю нашу молодёжь, и наши знамёна с кабаном присоединятся к твоим. Вся наша земля со всеми её богатствами принадлежит тебе.
— Готовы ли вы сражаться с нами и разделять как неудачи, так и удачи?
— Да, на живот и на смерть!
— Готовы ли вы пожертвовать всеми вашими богатствами ради святого дела освобождения, не бледнея от того, что факелы появятся в ваших городах и деревнях?
Они немного смутились, но всё-таки ответили:
— Мы готовы на всё!
— Я включаю вас в союз Галлии, целиком восставшей против угнетателей... Я надеюсь отвоевать вам свободу, хотя победа находится в руках богов.
Эти битуриги сделали тоже, что сделали тогда многие из галльских народов. Простой народ всюду стоял за свободу и старался увлечь своих старейшин и предводителей.
В это время мы вместе с Вергассилавном проезжали по долинам Арвернии и торопили набор людей.
Снег покрывал ещё высокие места и скапливался в ущельях. Но зима всё-таки начинала уступать. Начались хорошие дни, и низкие местности стали зеленеть.
Страна Арверния очень странная, и там под горами всюду чувствуется присутствие бога огня и подземной силы. Людей, подобно мне никогда не видевших ничего, кроме холмов Сены, эти горы пугали своей высотой. В сравнении с ними наши паризские холмы, наша гора Люкотиц казались просто муравьиными кучами.
Жители этой страны не знают усталости, привыкли к бедности и считаются первыми храбрецами Галлии.
Я никогда не видывал людей более гостеприимных, и, хотя содержание войска ложилось на них тяжёлым гнётом, они, из преданности делу, никогда не роптали.
IV. Около Аварикума
Однажды отряд нашей конницы остановился, застигнутый вьюгой в ущелье, из которого мы услышали крики, передававшиеся с вершины и эхом разносившиеся по горам.
В то же самое время мы заметили, что ручьи и водопады как бы окрашены в чёрный и красный цвет.
— В воду налили крови и насыпали угля, — сказал мне Вергассилавн. — Это значит, что получено какое-нибудь важное известие, которое нужно передать всюду. Таков обычай у наших горцев.
Мы увидели человека, скакавшего к нам.
— Где Вергассилавн? — крикнул он, останавливаясь.
— Я здесь, — отвечал начальник.
— Слава богам!.. Я давно ищу тебя. Я везу тебе известие... Цезарь перешёл через Альпы...
— Не может быть!
— А между тем это так! Он пришёл с новобранцами из Италии... С помощью горцев расчистил ущелья от снега... У него воинов так же много, как звёзд на небе... Конница его всюду разъезжает, и по ночам видны пылающие деревни.
— Ну что же, мы поохотимся за ней...
— Да, но под прикрытием конницы Цезарь пройдёт к эдуям, призовёт к себе с севера свои легионы и бросится со всеми своими силами на нас... Вся Арверния дрожит от страха... К Верцингеториксу посылается гонец за гонцом, чтобы он скорее выступал навстречу Цезарю... Дело идёт о всей Галлии, о всём свете...
Только мы подошли к Герговии, как услышали ещё новость: Цезарь соединился с своими легионами!
Мы поспешили к Верцингеториксу и соединились с ним в его лагере около Аварикума, столицы битуригов.
Он созвал на военный совет начальников племени и доказал им, что нечего было и думать устоять против римлян в открытом поле, а потому надо было прибегнуть к совершенно новому способу: опустошить кругом неприятеля страну и заставить голодать его войско, изнурённое переходом через горы.
Поля ещё были покрыты снегом, следовательно римляне могли достать продовольствие и корм для лошадей только в крепостях, городах и деревнях. Чтобы заставить их голодать, следовало выжечь все на их пути, начиная от богатых городов и кончая последней лачугой, в которой можно было бы найти мешок ржи и связку сена. Уничтожив все обитаемые места, их можно было бы победить голодом и холодом на пустых биваках.
— Такие меры, — заключил Верцингеторикс, — могут показаться жестокими, но рабство жён наших и детей должно казаться нам ещё более жестоким.
Это предложение было встречено сначала мрачным молчанием. Даже у начальников галльских племён, живущих вдали от войны, сжималось сердце при мысли, что им самим придётся поджечь те самые города и деревни, которые они пришли защищать, хотя сами они ничем не рисковали при этом опустошении. Что же касается до начальников битуригов, то они, глядя задумчиво куда-то вдаль, молча плакали. Никто не смел возразить Верцингеториксу: все сознавали, что он был прав, и что иначе действовать нельзя. Его предложение было молча принято большинством.