Печать позора

Art Даша

– Мама помешана на белом цвете, - смущенно объяснила Яна.

У стены находилась пышная кровать под балдахином. Ничего себе. Напротив стоял стол, на котором находился ноутбук. Рядом было две двери. Одна точно вела в ванную комнату, а другая – в гардеробную. Я не знала наверняка, но предположила, так как в комнате не было шкафа. В воздухе витал приятный аромат свежести океана, цитруса и чего-то сладкого, возможно, ваниль.

Моих ног коснулось что-то мягкое. Я наклонилась и увидела пушистый комок дымчатого цвета. Он потёрся о мои джинсы, затем упал на пол и принялся

вылизывать свои лапки. Я не задумываясь села на пол и коснулась его. Если бы можно было умереть от восторга, то я бы так и сделала. Такой мягкий и теплый.

– Его зовут ВалЕрик, - Яна села возле меня.

Я попробовала произнести, но у меня ничего не вышло.

– Вообще-то, - засмеялась Яна, - мама назвала его ВАлери, но я называю ВалЕриком.

– Что это значит? – недоумевала я.

– Ну, знаешь, есть такая песня.

Я удивлённо подняла одну бровь.

– Валера, Валера! Я буду нежной и верной. Валера, Валера! Любовь, надежда и вера, - пропела она на русском языке.

Я ничего не поняла, поэтому Яна перевела мне. Тогда уже мы засмеялись вместе.

– Еще есть вот такая, - сквозь смех сказала она, потом запела на русском. – Остановите! Остановите! Вите, Вите надо выйти.

Она так причудливо играла голосом и махала руками, что я засмеялась с новой силой. У меня аж глаза заслезились.

– Перевод, - попросила я.

Перевод показал, что песня бредовая.

– Все русские песни такие бессмысленные? – спросила я, насмеявшись вдоволь.

– Ха, - Яна резко взмахнула рукой, - кто бы говорил! А как же эта, как её. С неба падают мужики!

It's raining men. Hallejulah. It's raining men .Hey hey hey.

Я не удержалась и взорвалась новым истеричным хохотом, глядя и слыша, как она изображает Джери Холлиуэлл. Голос у Яны хороший, вот только в ноты не попадает. Совсем.

– Вообще-то, - выдавила я, - это британская группа, а не американская.

Наш смех было уже не остановить.

Мы сидели на пляже, глядя на океан, и уплетали вкусности, купленные Яной. Странно, но у меня в горле не было кома. Я спокойно жевала и глотала, запивая всё колой.

Пляж действительно был дивный. Ровный белый песок, читая прозрачная вода. От чужих глаз его скрывал высокий забор и зеленые насаждения.

Неужели один человек, за один день, смог так изменить мою жизнь? Я ела, смеялась и разговаривала. Этого уже два года не было. Конечно, мне все еще было больно. В груди что-то посятоянно ныло. Такие раны так просто не заживают. Но у меня появилось ощущение, что я не одна.

– Почему он? – Неожиданно спросила Яна.

– Что? – Я не сразу поняла, о чём она.

– Почему тебе понравился Ник?

– Николас? – Я замешкалась. – Ну, знаешь, я думала, что он прекрасный принц, а я, ну, наверно, Золушка.

Я не знала, что сказать. То, о чём я думала тогда, что видела в его глазах, сейчас казалось мне полным бредом. И было стыдно признаваться в своей глупости.

– Это, типа, тот самый принц, который забыл, как выглядело лицо Золушки, поэтому он примерял туфельки всем бабам королевства?

–

Что-что? – она прям попала в яблочко.

– Ну, та сказка о принце с очень плохой памятью. Хотя, знаешь, у нас сейчас таких принцев навалом. Они ночью трахаются с девицами, а утром не помнят, как их зовут, и как они выглядят.

Я помрачнела.

– Прости, - опомнилась Яна, - я не хотела…

– Нет, - остановила я её, - ты права. Все было именно так. Жёсткий секс. И все.

В его комнате было темно. Я ничего не видела, только чувствовала. Ник стоял сзади. Его рука отодвинула мои волосы, и губы коснулись шеи.

Я резко вдохнула и выдохнула.

Зубы ухватились за мочку уха, одна рука легла на бедро, а другая расстёгивает моё платье. Я боялась пошевелиться, чтобы не разрушить этот момент. Мне казалось, что если я двинусь, то это всё исчезнет, как мираж.

Николас Свен целует мои плечи, снимает с меня платье. Оно падает к ногам.

– Перешагни, - шепчет он своим бархатным голосом.

Я повинуюсь. Я осталась в одних только трусиках.

– Ты прекрасна.

Я краснею и радуюсь, что вокруг темно, и этого не видно.

Ник притягивает меня ближе. Его губы по очереди накрывают мои соски. Электрические импульсы проходят через всё моё тело, устремляясь куда-то между ног. Я сжала мышцы внизу живота, остро почувствовав то, что раньше не испытывала. Какой-то странный голод, жуткую потребность ощутить Ника внутри себя.

– Жаки, - шепчет он, - ложись на кровать.

И я следую его указанию, подхожу к большой кровати, ложусь и смотрю на него из-под полуопущенных ресниц. Он быстро снимает с себя водолазку и джинсы, остается в трусах. Очень сексуально. У него тело, как у Аполлона. Идеально рельефное и гладкое.

– Нравится? – спрашивает он как-то злобно.

Я едва заметно киваю.

Он подходит к кровати, медленно опускается на неё, затем накрывает моё тело своим.

Его губы находят мои. Поцелуй больше не нежный и трепетный, а голодный и страстный. Местами даже жёсткий. Я думаю, что на утро точно останутся следы. Он посасывает мою губу, прикусывает, затем язык врывается в мой рот, исследуя все его глубины. Я отрываюсь от его губ, чтобы застонать. Мои руки зарываются в его волосы. Такие мягкие и шелковистые. Они приятно пахнут, как и весь он. Соблазнительным мускусом. Его губы покрывают моё тело поцелуями, а руки сдергивают с меня трусики. Я слышу шорох, затем он раздвигает мои ноги. Следующее, что я чувствую – это боль.