Печать волка
Шрифт:
Ланн долго подбирал слова.
— Конечный продукт их любви оказывается чудовищным. Проще говоря, от этого союза рождаются монстры. Тауматургия дает возможность изменять материю и вмешиваться в порядок вещей, но она, как и любая приобретенная власть или могущество, требует определенных жертв.
Внешний мир, раскинувшийся за рекой, привлекал ее все больше; Летиция уже готовилась принять его законы. Другая жизнь сулила приключения: она изобиловала опасностями и источала трупный смрад — и в то же время была преисполнена смысла.
— Что случается с теми, кто нарушает запрет?
— На них охотятся, — сказал Ланн.
— Такие, как ты?
— Нет. Ловцов преследуют наравне с ведьмами, если они нарушают положения Гильдии. Любое неповиновение должно быть наказано, и союз ведьмы с мужчиной считается одним из самых страшных проступков. При отсутствии смягчающих обстоятельств он карается смертью.
Летиция поневоле улыбнулась.
— Ты становишься таким серьезным, когда говоришь об этом. — Она потянула Ланна за рукав. — Садись. И ты все равно не ответил мне. Значит, ведьма?
Он опустился на краешек кровати.
— Я же сказал тебе, нет.
— Ты злишься. Почему?
Ланн ответил не сразу.
— Ты заставляешь меня делать вещи, которые мне не по душе.
— Разговаривать? — насмешливо спросила она.
— Я не шут и не сказочник, — медленно произнес Ланн. — Мне кажется, ты принимаешь меня за одного из них. Ты часто разговариваешь с парнями, которые стерегут врата в поместье?
— Нет. Никогда. Но они…
— Летиция ди Рейз, — перебил ее Ланн, — я могу рассказать тебе любую небылицу, и ты поверишь в нее. Я могу солгать. Я могу…
Она с вызовом посмотрела ему в глаза.
— Ты можешь — что?
— Нам не следует этого делать.
— Не следует делать чего? — Он собирался подняться, но Летиция удержала его на месте. — Ты не боишься чудовищ, Ланн. Но боишься меня.
— Вовсе нет.
— Тогда ответь.
— Я не… — начал он и сразу умолк. Летиции захотелось опять коснуться рубцов на его щеке, но она сдержалась. — В Кадисе девушки другие. Смуглые, сильные, уверенные в себе. Я ответил на твой вопрос?
— И доступные? — ревниво осведомилась Летиция.
— Возможно.
— Ты к таким привык?
Ланн какое — то время молчал, стиснув губы; когда он обратил к ней лицо, придумав ответ, серьги звякнули в его ушах, а глаза зажглись лазоревым светом. Госпожа ди Рейз словно прозрела, с ее глаз спала пелена: сходство показалось ей поразительным. Я могу рассказать тебе любую небылицу, и ты поверишь в нее. Я могу солгать. Все, что она знала об оборотнях, исходило от Ланна; он мог дать ей неверную информацию, если бы это сыграло ему на руку. Летиция расстегнула рубашку на груди ульцескора, запустила руку под тонкую льняную ткань.
— Эй…
Он отшатнулся, но ее пальцы уже нащупали искомое — мягкий, нежный рубец на левом предплечье, ровный след от осколка, прорезавшего волчью шкуру, когда он разбил стекло на окне. Ланн не мог одновременно находиться в двух местах; где же он был, когда она звала его до хрипоты, искала среди холода, дождя и мрака? Что мешало ему поранить Натана, а затем, выскочив из окна, предстать перед Летицией? И она, наивная простушка, поверила его россказням; она почти готова была уйти с ним, только бы он позвал.
— Твой клинок не серебряный, — пробормотала Летиция, ничуть не сомневаясь в своих словах. Ланн кивнул, не понимая, к чему она клонит. — На нем руны, но он не сделан из серебра. На случай, если ты поранишься об него сам.
— Что?
Летиция встала и медленно двинулась к двери. Ланн слишком поздно осознал, что у нее на уме — лишь когда услышал шлепки босых ног, удаляющиеся по коридору. Госпожа ди Рейз бежала от волка, который обвел их с отцом вокруг пальца; оборотня, заставившего их поверить, что он явился в этот дом защитником. Серьги, которые позволяют видеть в темноте, ведьмы, умеющие творить чудеса, — как она могла поверить в подобную ерунду? Волки, которые становились людьми, были реальны — Летиция видела их собственными глазами. Один из них сейчас преследовал ее: тот, что хотел взять ее в жены, тот самый, что покалечил отца. Что Ланн делал с ней, пока она спала? Целовал ее? Госпожа ди Рейз с отвращением вытерла губы ладонью. Волк спал с ней в одной постели, от нее разило мускусом и весенним лесом; Летиция выскочила во двор, и ночной ветер обдал ее прохладной волной.
— Тиша!
Она неслась во всю прыть, но Ланн все равно догнал Летицию у начала лестницы, поймав ее за руку. Она развернулась, хлестнув его волосами, и с размаху ударила ульцескора по щеке. От неожиданности Ланн разжал пальцы: госпожа ди Рейз пошатнулась, утратив равновесие, а его рука лишь схватила воздух. Летиция покатилась вниз по ступеням, когда — то уходящим в небеса; ее падение было таким стремительным, словно она скользила по ледяной горке. Ульцескор перепрыгивал через три — четыре ступени, но не смог ее догнать. Когда он добрался до подножия лестницы, утонувшем во мраке, девушки уже и след простыл. На улицах города, раскинувшегося на утесе, мелькали тени; но даже ночное зрение Ланна не могло помочь ему разглядеть среди них бегущую девушку.
До рассвета он искал ее на широких мощеных аллеях и в проходах между каменными домами. Улочки переплетались между собой, закручивались спиралью в его сознании, их концы терялись во тьме; раз за разом Ланн сбивался с пути и временами забывал, кто он и кого ищет. Путаница дорог и направлений обвивалась вокруг его тела, словно паучья сеть, стесняя движения и мешая дышать. Ты имел дело с девушками? Любил кого — то? Ланн хотел ответить отрицательно — лишь одна женщина оставила в его душе свой след, хотя его было тяжело назвать любовью. Он не заметил, как погрузился в воспоминания. Кто — то из старших подтолкнул девушку к огню: ее запястья были крепко связаны перед собой, платье было разорвано, оголяя одну из острых грудей, на скуле красовался свежий синяк. Ей предложили сесть, и она неуклюже опустилась на землю перед костром; оранжевый отблеск пламени осветил ее испуганное лицо. С трудом ворочая языком, она заявила, что умеет предсказывать будущее. Лирен, тогдашний лорд карцев, насмешливо улыбнулся и сказал, что они не нуждаются в дешевых предсказаниях, а она сама годится в лучшем случае на корм для диких животных. Ланн встал и попросил ее открыть ему будущее, прежде чем разбойники уведут несчастную в общий шатер и позабавятся с ней. Она обратила к нему лицо, из темной глубины ее глаз на Ланна взглянуло отчаяние. Лирен прикрикнул на девушку, чтобы поторапливалась, ибо наступило время ужина, а ее убогий вид непременно помешает его пищеварению, и она вымолвила тихо, почти шепотом, обращаясь к юноше: «Ты станешь королем — воителем». Все засмеялись, и Ланн вместе с ними. «Рядом с тобой будет та, — увереннее продолжила девушка, — которую ты возжелаешь больше власти и всех сокровищ мира, но ты не сможешь ей обладать». Главарь смягчился. Он заявил, что Ланн уже вошел в тот возраст, когда мужчинам дозволено вкусить запретный плод любви, и велел ему воспользоваться пленницей. «Будущий король должен познать все!» — потешался Лирен. Сделав вид, что стесняется вести ее в шатер, где по обыкновению совершались подобные действа, Ланн проводил девушку за высокую груду камней и разрезал путы, стягивающие ее запястья. Пленница не уходила — может, она боялась, что разбойники схватят ее, если она попытается бежать, и изнасилуют сообща; но Ланн превратно расценил ее поведение. «Ты хочешь лечь со мной?» — спросил он. Она сама поцеловала его, потом опустилась на колени и начала раздевать мальчишку. Он был юн, наивен и глуп. Когда Ланн уснул, девушка нащупала нож на его поясе и собиралась перерезать ему горло. К счастью, Лирену вовремя захотелось посмотреть, как там справляется юный карц, и он застал пленницу склонившейся над спящим мальчиком с кинжалом в руке. С тех пор Ланн ее не видел и не интересовался ее судьбой; а спустя три месяца его забрала Гильдия.
Ульцескор открыл глаза. Оказывается, он уснул, сев на землю и прислонившись к стене какого — то питейного заведения. Ланн тряхнул головой и попытался привести в порядок мысли. После ночи бесплодных блужданий по городу он не сомневался, что Летиция убежала в лес, но ульцескор не мог немедленно последовать за ней, как бы сильно ему этого не хотелось. Метка зверя убережет госпожу, оградит от всего, что может угрожать ей в лесу; но если ульцескор уйдет на ее поиски, не объяснившись с нанимателем, ди Рейз, будучи неглуп, сообщит об этом в Гильдию, и они немедленно вышлют экзалтора за нарушителем контракта. Ланн не распознавал запахи так же хорошо, как волк, он мог ориентироваться только по следам, а это значит, что поискам суждено затянуться. До следующего полнолуния Летиция в безопасности, а ему самому следует вернуться в поместье ди Рейзов и рассказать о случившемся ее отцу. Перспектива иметь на хвосте экзалтора была не слишком воодушевляющей: некоторые из них даже не станут выслушивать оправдания, а сразу ринутся в бой. Это подразделение Гильдии снабжалось передовым вооружением, стрелявшим тонкими лучами, насквозь прожигающими плоть, и зеркальной броней, отражавшей магию тауматург. Ланн отнюдь не был уверен, что сумеет справиться с экзалтором; не исключено, что полумертвого ульцескора упрячут за решетку до выяснения обстоятельств, и драгоценное время будет потеряно.