Пепел и пыль
Шрифт:
Это не очень лицеприятное зрелище заставляет меня покрепче сжать рукоять меча. Мы успели призвать сюда всех дежуривших стражей, и сейчас не только я стою перед чужаком в полной боевой готовности.
Гончая чуть приподнимает капюшон. Глаз не показывает, но я замечаю длинную чёрную чёлку, аккуратный нос и естественно алые губы. Чужак вертится на месте, некоторое время о чём-то размышляет. Похоже, он озадачен. Когда его рука дёргается к полам одежды, я напрягаюсь. Но всё, что он делает — это достаёт из кармана пожелтевший конверт и бросает его на
— Дальше мне не пройти, — вдруг произносит он, не обращаясь к кому-то конкретному. — Защитная магия. Но их здесь, кажется, нет.
Голос приятный, растягивающий гласные. Затем следует долгая пауза — ожидание ответа. Заканчивается она тяжёлым вздохом, полным усталости и, как мне кажется, иронии.
— Хорошо, — произносит гончая.
Снова пауза. Со стороны, наверное, забавно: мы стоим и слушаем, как незнакомец разговаривает сам с собой.
Ничего больше не сказав и лишь тряхнув головой, гончая, так и не сняв капюшона, уходит прочь. Слежу за его теряющейся среди горных выступов фигурой, и только когда она окончательно исчезает вне поля моего зрения, оборачиваюсь на ребят. Вечно спокойное и улыбчивое лицо Рэма искажено непониманием и гневом. Лиза, стоящая рядом, крепко держит его под руку.
— Вы что, его знаете? — спрашиваю я.
Из присутствующих кивает только Ваня. Остальные дают мне ответ своими расширившимися от удивления глазами.
— Вот же сукин сын! — рычит Рэм, сотрясая воздух кулаком свободной от Лизиной хватки руки. — Вот же су…. Убью его! Убью! Наберите мне Виолу, кто-нибудь, срочно!
Рэм вертится вокруг себя, но все мы оставили свои коммуникаторы в доме. Тогда, обронив ещё парочку ругательств, он вдруг замолкает, мрачнеет. Его плечи опускаются вслед за взглядом.
Так выглядит отчаяние. Я точно знаю.
— Это Влас, — произносит Лиза сухо.
И, дабы избавить меня от необходимости копошиться в памяти в поисках ассоциаций со знакомым именем, чуть позже добавляет:
— Парень Виолы.
Защитница. Глава 7
— Он не мой парень, — доносится голос Виолы из динамика Ваниного наладонника.
— Ну теперь-то ему точно ничего не светит! — восклицает Рэм.
Он наворачивает круги по комнате, ни разу не присев и даже не остановившись с того самого момента, как мы вернулись в дом и связались с его сестрой. Такой Рэм мне не нравится. И хотя я знаю, что парень — не защитник и не приверженец использования физической силы, его спортивное телосложение точно позволит выбить дурь из любого, кто попытается его успокоить.
Поэтому все мы сидим тихо и только следим, чтобы Рэм в ярости не вздумал ранить самого себя.
— А вы уверены, что это был Влас? — спрашивает Виола.
Голос у неё дрожит.
— Уверены, — подтверждает Ваня. — Мы все его узнали.
Виола тяжело вздыхает.
— Вдруг это просто недоразумение? Ошибка? Мало ли, что ему нужно было…
— По-моему, в этой записке всё доступно изложено, — Рэм останавливается и разжимает кулак.
Смятые куски бумаги, которые когда-то были посланием и конвертом. Хорошо, что мы успели прочитать его раньше, чем оно попало в руки Рэму:
«Ты знаешь, что мне нужно. Ты знаешь, на что я способен. Ты знаешь, что меня ничто не остановит».
В дверном проёме появляется Лия. Она останавливается, складывает руки на груди. Под её глазами залегли тени, делающие девушку похожей на привидение, а когда-то гладкие и блестящие волосы сейчас собраны в кривой пучок, напоминающий гнездо.
Я едва узнаю свою лучшую подругу. Это словно смотреть на копию копии через треснувшую линзу.
— Мы думали, что химеры — это дело рук подражателя, но всё гораздо проще, — Ваня разводит руками. — Влас ведь родственник Христофа.
— Он его двоюродный племянник, — замечает Виола. — Но это не делает его злодеем, как и то, что он правнук Авеля, не делает его героем.
— Кстати, — протягивает Бен. Ловко пропуская маленькие ножи между пальцев, он прищурено глядит через окно на наружный подоконник, где сидят птицы и кажется прикидывает, сможет ли попасть хотя бы в одну из них. Затем переводит взгляд на Ваню. — Я бы поспорил насчёт героя. Согласно некоторым историям, Авель был тем ещё засранцем.
Ванин удивлённый взгляд, брошенный на Бена, от меня не скрывается.
— Что? — Бен вторит удивлению на лице друга. — Я не такой тупой, каким ты меня считаешь, и тоже умею читать.
— Ладно, — я хлопаю в ладоши, переключая внимание на себя. — Допустим, Влас — родственник Христофа. Но откуда у него могли взяться его записи, если стражи их все конфисковали?
— О, Боже… — жалобный, на уровне истерики голос из динамика Ваниного наладонника готовит нас с очередному откровению. — Влас, он… всегда очень интересовался своим дядей. Он просил меня достать ему информацию из штаба. Это я… Я передала ему копии. Но ведь я не знала…
Я подхожу ближе, гляжу на экран наладонника. Виола морщит лицо и, прежде чем всхлипнуть, утыкается носом в плечо сидящей рядом Лены. Девушка крепко обнимает подругу.
— Влас никогда не был стражем? — интересуюсь я не у Виолы, но у всех присутствующих.
— Он отказался, — отвечает Ваня. — В своё время.
— В своё время — это как давно? Сколько ему на самом деле лет?
Ваня глядит в экран наладонника. Виола продолжает рыдать, Лена отрицательно качает головой. Тогда он снова отвечает сам:
— Больше, чем двадцать, на которые он выглядит.
Я вспоминаю Власа. Его руки были покрыты шрамами, но не морщинами, да и та часть лица, которую я видела, явно принадлежала взрослому юноше, а не старику.
— Я так понимаю, мы всерьёз думаем, что Влас может каким-то образом работать с Христофом? — Нина скептически приподнимает бровь. — Разве это возможно? Христоф умер больше сотни лет назад. Или кто-то в обход нам воскрешать научился?
— Может, связь с духами? — предлагаю я в шутку. — Просмотр загробного мира сквозь магический шар или вопросы через доску уиджа?