Пепел и пыль
Шрифт:
«Иголки» под кожей проходят по всему телу, и начало они берут именно в ладони, которую держит Кирилл. Пока это всё, что я чувствую.
Не так уж и страшно.
— Расскажи о своих друзьях, — прошу я. — Гло, Филире, Севере…. Где вы познакомились? И почему вас, пиратов, всего четверо?
— Чем меньше народа, тем легче путешествовать. Двоих недостаточно для самообороны, троих — для воровских афер. А вот четыре — идеальное количество. Да и больше таких, как мы, ты всё равно не найдёшь.
— Каких таких?
— Не знаю… Особенных? — Кирилл морщит нос. Похоже, ему не нравится это слово и то, что
— А Филира?
— Её деревню разорили. Она, будучи маленькой девочкой, сначала попала на служение какой-то важной шишке, а потом, как и все мы, набралась смелости и отправилась на поиски лучшей жизни.
Кирилл улыбается мягко, но с хитринкой. Так, наверное, улыбались бы коты, если бы умели. Я всё ещё злюсь на Кирилла, но как ни стараюсь, не могу перечеркнуть всё то, что было между нами раньше. Мы выросли вместе, он был мне ближе матери и брата. Он был моим лучшим другом, моей родственной душой — той самой, которая, ты знаешь, всегда будет рядом.
Поэтому потерять его в двенадцать, — почти тринадцать, — для меня было равносильно тому, чтобы понять: твоё солнце больше не греет.
— Если ты снова когда-нибудь вздумаешь обмануть меня или исчезнуть, — произношу уверенно, глядя Кириллу в глаза. — Я тебя убью.
Свободной ладонью Кирилл ерошит свои и без того беспорядочно торчащие во все стороны волосы. Я чувствую лёгкое головокружение, но не подаю вида. Кириллу сейчас больше меня необходимы силы — он должен защищать нас, пока мы не придумали новый план.
— Скорее всего, всё произойдёт наоборот, — отвечает он. — Если я оставлю тебя, то сам долго не протяну.
***
— Ну что? — спрашивает Максим, едва я переступаю порог комнатушки, где они с Татьяной обосновались.
Именно здесь он и обучает меня тому, чему я должна была учиться сейчас в штабе. В основном, занятия миротворческие и связаны с медициной или ботаникой, но Максим оказывается достаточно эрудированным, чтобы пояснить мне кое-что и из направления хранителей.
— Ты подумала?
— Ну, я попыталась, — отвечаю, присаживаясь на стул.
Место Максима, как учителя, напротив. Нас разделяет деревянный стол, на котором стоят книги и его ноутбук, подсоединённый к здоровенному блоку питания.
— И?
Максим ставит локти на стол и переплетает пальцы в замок, на который, в свою очередь, кладёт подбородок. У Максима очень тёмные, практически чёрные глаза, от чего его прямой взгляд мне едва удаётся выдержать.
— Я хочу побольше узнать об пакте Единства, — говорю я. — И об артефактах.
Максим поджимает губы, задумчиво качает головой. Резко выпрямляется и принимается щёлкать по кнопкам клавиатуры, пока не находит то, что ему нужно — я понимаю это по вмиг расслабившемуся подбородку.
Максим разворачивает ноутбук вполоборота, чтобы и я могла видеть экран.
— Хранители уже начали создавать электронную базу всех книг, рукописей и мемуаров, начиная с самых древних. Заведено пока только лишь двадцать процентов, но пакт был заключён в 1773 году, поэтому, разумеется, книгу об истории Единства занесли сюда одной из первых.
Максим открывает на экране фотографию пожелтевшего, порванного со всех краёв листа бумаги. Слова на старом русском, а половина ещё и стёрта временем и, возможно условиями хранения. То, что это та самая физическая форма пакта, я понимаю по пяти подписям в самом низу.
— Заключение пакта Единства и создание стражей пришлось на один год, — начинает рассказывать Максим. — События взаимодополняющие. Сначала — подписание документа с готовыми сотрудничать мирами, потом — организация тех, кто будет контролировать это самое сотрудничество. — Максим щёлкает кнопку со стрелкой, картинка меняется. Теперь передо мной коллаж из пяти отдельных фотографий. — В качестве жеста абсолютного доверия к принимающему миру, представителями каждого из заключающих пакт миров было решено передать людям магические артефакты. От Ликаонии — четырёхгранный стилет, выплавленный из такого количества металлов, что способен ранить или убить любую существующую форму жизни. Из Огненных земель — Вечный огонь. Разумеется, это метафора. На самом деле, он представляет из себя спрессованный в ромбическую форму пепел одного из старейших и сильнейших глав фениксов, которому удалось прожить почти десять веков к ряду. Его сила в том, что камень может хранить в себе огонь: достаточно однажды позволить ему соприкоснуться со стихией, и он сможет выпустить её обратно в любое необходимое время.
Свои слова Максим сопровождает тем, что открывает отдельно фотографию каждого артефакта.
— Волшебный народец, как тебе уже известно, одарил нас Нитями Времени. Проклятыми землями был передан компас, всегда указывающий держащему его, в каком направлении находится дом, будь то человек или место. Восточные земли, после того, как перекрыли свой портал к нам в двустороннем порядке, забрали свой артефакт, но вообще им была карта жизни… — Максим делает паузу, чтобы почесать затылок. — Занятная вещица, на самом деле.
— Какую магию она в себе несла? — спрашиваю я, не в состоянии сопротивляться любопытству.
— Карта показывала все высшие и низшие точки, которые ожидали человека на его жизненном пути.
Пролистав все фотографии, Максим идёт по второму кругу и оставляет на экране изображение Нитей Времени. Я читаю подпись, которую до этого игнорировала, чтобы не пропустить ни одного слова своего учителя:
«Артефакт способен перенести его хозяина в любую точку времени его жизни, будь то прошлое или будущее. Для того чтобы активировать магию, нужно пропитать Нити своей кровью, повязать ими свою плоть и прочитать заклинание, спрятанное в катушке. Чтобы возвратиться в своё время, нужно разорвать Нити».
И большими буквами в самом конце: «ИЗМЕНЯЯ ПРОШЛОЕ, ТЫ МЕНЯЕШЬ БУДУЩЕЕ».
— Ладно, — говорю я, захлопывая ноутбук прямо перед носом Максима. Я узнала новую важную информацию, но от этого количество вопросов только увеличилось. Нужно отвлечься. — Давай вернёмся к нашим занятиям. Кажется, на предыдущей лекции мы остановились на чём-то медицинском…
— Мы говорили о переломах, — замечает Максим. На его лице появляется облегчение. — Симптоматика, причины и лечение.
— Да-да, — соглашаюсь я. — Точно.