Пепел и пыль

nastiel

— Наконец-то! — выдыхаю я.

Ведь теперь он не упадёт, и мы не расстанемся.

Но ведь это уже случилось…

С мысли меня сбивает зеленеющий прямо на глазах горизонт. Я верчусь на месте. Кирилл исчез, да и я сама уже не на площадке, а посреди луга, усыпанного цветами. В воздухе витают запахи хлеба, ромашки и клубники.

— Откуда ты воду несла? Сама скважину рыла, что ли?

Из-за моей спины выходит Нина. На ней белое платье в мелкий чёрный горох; такое истинно девчачье, что теперь я уверена —

это сон. Ведь защитница, которую я знаю, никогда бы такое не надела.

Нина берёт из моих рук бутылку с водой, хотя секунду назад я не чувствовала её тяжести. Свободной ладонью она подталкивает меня в нужном направлении: к Лисе, Лие и Лизе, сидящих в метрах десяти на постеленном на траве пледе.

Я иду за Ниной, но с каждым шагом моя нога тонет в земле, как в зыбучих песках. Я опускаю глаза и вижу воду.

— Спорим, что смогу сделать пять «блинчиков»? — заявляет кто-то уверенно.

Поднимаю голову. Даня стоит по колено в воде и подбрасывает в воздухе гальку. Но обращается он не ко мне, так как смотрит куда-то чуть левее.

— Я сделаю шесть.

Скрестив руки на груди, вперёд выходит Ваня. Привычным быстрым движением он поправляет очки на носу. Даня бросает камень, Ваня следит за ним, вслух считая получившиеся «блинчики». И торжествующе смеётся, когда их выходит всего три…

… Я открываю глаза. Серость неба первые секунды после пробуждения воспринимается как пыль, которую я пытаюсь стереть пальцами.

Нельзя было засыпать на дежурстве, но я не жалею. На такой сон можно обменять любую реальность.

— Эй.

Шуршащие шаги по земле, и рядом со мной садится Кирилл. Цвет его лица какой-то жёлтый, а на висках испарина. Выглядит он не очень — то ли болен, то ли сильно устал.

— Что снилось?

— Кое-что очень классное, — мне сложно сдержать улыбку.

Кирилл кивает. Замечаю, как сильно он сжимает собственные коленки — так, что даже фаланги пальцев белеют.

— Давно ты стоял за моей спиной?

— Только подошёл.

— Ты так и не научился врать.

Кирилл глядит на меня с немым вопросом в глазах. Я натягиваю рукав кофты на ладонь и провожу по его лбу и щеке, стирая капли пота.

— Мне хорошие сны уже давно не снятся: либо ерунда, либо ужасы, о которых и вспоминать не хочется. Ты видел, что я задремала, и создал для меня иллюзию?

Кирилл пожимает плечами. Раньше, чем я убираю ладонь, он перехватывает её и крепко сжимает.

— Я подумал, тебе не помешает немного отдохнуть, — отвечает он. — После всего, что случилось…

— Ты и половины не знаешь, — говорю я. Но тут же решаю сменить тему: — И как это происходит? Ты придумываешь картинки и «загружаешь» мне их в голову?

— Что-то вроде того, — Кирилл на секунду переплетает наши пальцы. Затем сам себя одёргивает и позволяет мне вернуть ладонь. Я сую обе в

карманы штанов. — Часть придумал я, но есть кое-что, что подверженный магии мозг додумывает сам.

Кирилл выдыхает. Хмурится, будто пытается воспроизвести в памяти только что потерянный образ:

— Мужчина, — продолжает он. — Мужчина, держащий за руку тётю Тому. Это твой отчим?

— Отец, — отвечаю я. — Родной. — Отклоняюсь назад, пока не касаюсь спиной прохладной поверхности облюбованного горного выступа. — Он директор штаба.

Кирилл присвистывает. Ложится рядом, складывает руки на животе.

— Значит, ты теперь важная шишка?

Я качаю головой:

— Не будь дураком. Ты же знаешь, ответственность меня портит.

— Да уж, — короткий смешок. — Ещё как. Тиран и деспот — недостаточно грубые в твоём случае слова.

Не глядя, пихаю Кирилла в бок. Задерживаю ладонь на его теле чуть дольше необходимого, потому что даже через одежду чувствую, как он дрожит.

— Ты в порядке? — переворачиваюсь на бок, чтобы видеть друга. — Неважно выглядишь…

— За любую магию нужно платить, — предупреждая дальнейшие вопросы, говорит Кирилл. — Одно дело напугать кого-нибудь, создав монстра, а другое — замаскировать целое поселение и его жителей под заброшенные руины.

— И можно тебе чем-то помочь?

— Не говори, что я неважно выгляжу. Это обидно.

Я улыбаюсь. Кирилл, лежащий чуть выше, чем я, глядит на меня из-под опущенных ресниц.

— Когда я видела тебя последний раз, ты был ниже, — вспоминаю я.

— Нам тогда было по двенадцать. Я был ниже, ты не носила лифчик.

— Очень смешно, — прыскаю я.

Но ничто не может сейчас отвлечь меня от его самочувствия. Такими темпами Кириллу едва ли удастся додержать иллюзию до утра, оставаясь в сознании.

— Я ведь тоже владею магией, в каком-то смысле, — говорю я, поднимая правую руку над головой. Голубые камни на браслете завораживают своим блеском. — Жидкость, которая бежит по моим венам…

— И? — уточняет Кирилл, не давая мне закончить.

— Может, я могу как-то тебе помочь?

— Рось…

— Иначе уходи, потому что я не могу смотреть, как ты страдаешь.

Продолжаю отвлекаться на браслет, но краем глаза слежу за передвижениями Кирилла. Некоторое время он молчит, но смотрит на меня в упор, не отводя глаз.

— Ладно, — произносит он наконец. Хватает меня за поднятую руку, переплетая пальцы. У Кирилла мозолистая, грубая ладонь. — Не обязательно подпитываться магией, я могу воспользоваться и твоей жизненной силой.

Я крепче сжимаю его пальцы.

— Ты типа вампир?

Кирилл лишь смеётся в ответ.

— Вампиризм не более чем проклятье. Как вида вампиров не существуют. Живые мертвецы? — Кирилл качает головой. — Бред какой-то.