Пепел и пыль
Шрифт:
— Я бы не звонил, если бы это не было важно.
— Неправда. Вы бы позвонили, даже если бы у вашей собаки просто обнаружили блох.
Заставляю себя убрать подушку с лица и перевернуться на бок. Открываю один глаз, чуть погодя открываю второй. Нина спит, как ни в чём не бывало, уткнувшись лицом в подушку. Ваня уселся в кресле и старательно скрывает череду зевков за ладонью. Саша, закинув одну ногу на Нину, второй подпирает стену. Бен и вовсе закопался под одеяло.
— Вы все здесь? — спрашивает Дмитрий.
— Кроме Марка, Лизы, Рэма и кураторов, — отвечает Ваня.
Единственный, кто с серьёзным
— Тогда то, что я вам скажу, им вы уже сообщите сами.
Спускаю ноги с кровати, ещё спустя секунду поднимаю корпус. Окончательно встать едва ли хватит сил.
Записи Христофа оказались интереснее, чем мы могли предполагать…
— Странно, что их хранят в штабной библиотеке, а не, например, сожгли во славу Сатане.
— Андрей!
Бен выглядывает из-под одеяла. Морщится, пока глаза привыкают к тусклому свету.
— У тебя по ночам всегда такое паршивое чувство юмора? — интересуюсь я.
Бен поворачивает голову в мою сторону.
— И всё равно лучше, чем у тебя.
— Капитан, — прекращая наш разговор, произносит Ваня. — Так что там с записями?
Отношения Дмитрия и Вани для меня всё ещё тайна под покрывалом. Иногда он называет его капитаном, иногда Дмитрием, но ни разу — папой или дядей. Хотелось бы мне взглянуть на них в домашней обстановке.
Похожи ли они хоть каплю на отца и сына?
— Мы нашли подробный план создания гибридов: от скрещивания видов до расчёта вероятности полного разрушения уже готового организма.
— Гибридов? — переспрашивает Ваня. — Капитан, вы ничего не путаете? Может, химер?
— Ваня, — снисходительно говорит Дмитрий. — Я знаю, о чём говорю.
— Но гибридов мы не встречали, — настаивает Ваня.
— А что насчёт того, который на меня напал? — спрашиваю я. — Та химера, — если это химера, — как я уже говорила, была очень сильная.
— Что? — вмиг голос Дмитрия становится ледяным. — Слава, на тебя кто-то напал? Ты ранена?
Могу представить, как он, нахмурив бровь, встаёт со своего удобного стула на колёсиках и начинает расхаживать по кабинету в ожидании если не ответа, то полного отчёта.
— Это было давно, — отмахиваюсь я. — Всё уже прошло.
Хорошо, что лица его не вижу. Задыхается, поди, от негодования.
— А в чём разница между химерами и гибридами? — спрашивает Лия.
Я верчусь на месте, чтобы увидеть подругу. Лия лежит на животе, трёт глаза и пытается подавить зевок.
— Если вкратце: химерами становятся, а гибридами рождаются, — отвечает Ваня.
— Верно, — подтверждает Дмитрий. — Христоф считал, что в какой-то момент его химеры смогут дать потомство и воспроизвести на свет сверхсущество — гибрида, обладающего силами нескольких видов сразу от рождения и без операционных вмешательств.
— Это невозможно, — усмехается Ваня. — Точно как ждать, что цвет крашеных волос родителей передастся детям.
— Я бы согласился с тобой, Вань, но в его записях… Тебе бы это увидеть. Он просчитал потери и свёл их к минимуму, обнаружив наиболее успешную к смешению комбинацию ДНК… К тому же, у него была доказанная теория о том, что даже если гибриды сами по себе родятся, скажем,
— Но что насчёт Власа? — перебиваю я. — Есть ли какие-то зацепки по его истории? Или мы продолжим обвинять его на пустом месте?
— Влас — племянник Христофа, Христоф — первый создатель химер, — тараторит Бен. Тряся ногами, он полностью стаскивает с себя одеяло. Спит Бен в майке и хлопковых шортах. — Огненные земли атакуют химеры. Христоф мёртв. Кто остаётся? Правильно, Влас. Дело закрыто!
— Вынужден согласиться с Андреем, — не без горечи замечает Дмитрий.
Бен от удивления аж рот раскрывает.
— Но немного по другой причине, — продолжает Дмитрий. — Мы нашли кое-что похожее на послание Власа в заметках Христофа. — Из динамика доносится шелест бумаги. — Вы помните, что было в письме?
— Ты знаешь, что мне нужно. Ты знаешь, на что я способен. Ты знаешь, что меня ничто не остановит, — вдруг произносит Нина, чем удивляет всех присутствующих.
Затем, сладко причмокнув, она переворачивается на бок. Не думаю, что теперь из неё удастся вытянуть ещё хоть слово.
— Дата в записях стёрта, но начинается всё со слов, цитирую: «Авель считает меня сумасшедшим. Он знает, что это нужно не мне, но всему человечеству, однако упёрто предпочитает не видеть правды. Я могу натравить на него химер — уже сейчас, хоть они и слабы и пока не слушаются меня. Попросту могу не кормить их неделями, а потом запустить к нему в спальню поздней ночью. Я способен на это, да. Но не буду. Нельзя останавливаться перед главной целью, размениваясь на что-то жалкое и ничтожное, вроде мести. Только не сейчас, когда успех так очевиден». — Дмитрий выделяет голосом каждое слово, на котором нам стоит сделать акцент. Затем делает долгую паузу, видимо, обозначая конец цитаты. — Ну, что думаете? Или я уже слишком много времени провёл без сна и ищу важное в несуществующем?
— Капитан, — отзывается Бен. — Сколько раз в вашей практике факты, вполне себе складывающиеся в одну картину, но всё равно вызывающие сомнение, оказывались ошибочными?
— Ни разу.
— То-то и оно.
Защитница. Глава 8
— План дебильный, — говорит Бен.
В сотый раз, вроде. Как и короткий взгляд, который он после этого бросает на меня. Будто я — главный катализатор идей! Наша рыба гниёт с головы, и Бен знает это не хуже моего: на следующий же день после ночного сбора Дмитрий сообщил, что Совет окончательно передал ему в руки всю инициативу, ссылаясь на то, что не собирается нести ответственность за наши будущие ошибки.
Так и сказали — будущие. Даже не скрыли факта абсолютного отсутствия веры в нас.
Рыба гниёт с головы, но чистят её с хвоста. Такие дела.
— Не тебе одному он не нравится, — произношу я.
Повсюду снуют местные жители, уже давно привыкшие к тому, что кто-то их охраняет. Сегодня в моём графике дежурств поселение номер пять и долгие двенадцать часов в компании мистера: «Я буду корчить недовольную рожу до тех пор, пока всё не будет так, как хочу я».
— Чего вы тогда все так головами кивали-то, когда пару дней назад Дмитрий…