Перчатка для смуглой леди
Шрифт:
— Неужто дверь была открыта?
— Полиция нашла ее открытой.
— Я… я не заметил этого, — сказал Перегрин, потирая рукой глаза. — Наверное, я пребывал в шоке.
— Наверное.
— Джоббинс запирал дверь на задвижку и опускал решетку после того, как все уходили, и мне кажется, что он всегда вешал ключ в углу за кассой. Нет, — медленно произнес Перегрин, — мальчик никак не мог открыть дверь. Одно с другим не сходится.
— Вот именно, не сходится, — мягко заметил Аллейн.
— Какие действия вы намерены предпринять? — спросил Гринслейд.
— Те, что обычно предпринимаются в таких случаях. Боюсь, дело выглядит довольно запутанным. Конечно, на постаменте или дельфине могут обнаружиться следы, но я склонен думать, что скорее всего на них ничего нет. Возможно, на сейфе есть опечатки, но пока сержант Бейли ничего не нашел. Вызывает интерес кровоподтек на лице мальчика.
— Если он придет в себя, — сказал Перегрин, — он нам все расскажет.
— Только в том случае, если он сам ни в чем не виноват, — упрямо стоял на своем Гринслейд.
— Сотрясение мозга — вещь непредсказуемая, — отметил Аллейн. — А пока нам придется допросить всех членов труппы, рабочих сцены, служащих и всех прочих.
— Допросить?
— Необходимо выяснить, кто и где был в момент совершения преступления. Вы могли бы мне помочь, — обратился Аллейн к Перегрину. — Если не считать мальчика, вы и мисс Данн последними покинули театр. Конечно, если кто-то не затаился в ожидании вашего ухода, что вполне вероятно. Вы не могли бы вспомнить, когда и через какую дверь уходили другие актеры?
— Думаю, могу, — нахмурился Перегрин.
Эмоциональная усталость обернулась нервным возбуждением, такое же состояние повышенной восприимчивости он частенько испытывал после затянувшихся генеральных репетиций. Он поведал о мерах предосторожности, предпринимаемых после каждого спектакля. Помещение тщательно обыскивается рабочими сцены и служителями. Перегрин был уверен, что никому из зрителей не удалось бы спрятаться в театре.
Он деловито и точно описал, как ушли рабочие и как Гертруда Брейси и Маркус Найт вышли вместе через зал, чтобы избежать луж. Вслед за ними появился Чарльз Рэндом, он был один и воспользовался служебным входом. Потом из гримерной вышла Эмили и осталась с Перегрином за кулисами.
— А потом, — продолжал Перегрин, — появились Дестини Мед и Гарри Гроув с компанией. Они, по всей видимости, собирались устроить вечеринку. Они вышли через служебный вход, и я слышал, как Гарри крикнул, что собирается привезти какую-то вещь, а Дестини просила его не задерживаться. И в тот момент — я как раз выглянул на улицу, чтобы узнать, что там творится, — в тот момент мне показалось… — Он умолк.
— Что вам показалось?
— Я подумал, что боковая дверь на сцене приоткрылась. Хотя мне не очень хорошо было видно. Если так оно и было, то ее наверняка приоткрыл этот несчастный мальчишка.
— Но вы не видели его?
— Нет, только слышал. — И Перегрин рассказал, как он спустился в зал и о чем разговаривал с Джоббинсом. Аллейн попросил его повторить еще раз, желая удостовериться, что все понял правильно.
— Вы бросились ловить мальчика, не так ли? После того, как он мяукнул и хлопнул дверью?
— Да. Но Джоббинс сказал, что за ним не угнаться. Поэтому мы распрощались и…
— Да?
— Так, вспомнил кое-что. Знаете, что мы сказали друг другу на прощание? Я сказал: «Это ваше последнее дежурство», а он ответил: «Точно. Последний выход». Ведь сегодня реликвии должны были забрать и Джоббинсу больше не пришлось бы торчать на балконе.
Гринслейд и Фокс откликнулись негромкими соответствующими фразами. Аллейн помолчал немного и спросил:
— Значит, попрощавшись, вы с мисс Данн ушли. Через служебный вход?
— Да.
— Он был заперт, когда вы уходили?
— Нет. Хотя погодите минутку. Думаю, дверь была на замке, но не на задвижке. Хокинс вошел через нее, у него был ключ. Он хороший работник из уважаемой фирмы, что бы вы о нем ни подумали, глядя на его поведение сегодня. Он зашел и закрыл дверь на задвижку.
— Да, об этом он нам рассказал, — заметил Аллейн. — Вспомнили что-то еще?
— Вроде бы нет, — ответил Перегрин. — Но все равно у меня такое чувство, что я что-то упускаю. Какую-то деталь.
— С чем она связана?
— Не знаю… Наверное, с мальчиком.
— С мальчиком?
— Мне кажется, что в тот момент я как раз думал о постановке «Вишневого сада», но… нет, пожалуй, это не имеет отношения к делу.
— Знаю, что вас это не касается, Аллейн, — вмешался мистер Гринслейд, — но я хотел бы обсудить один вопрос с Джеем. Я хотел бы знать, что будет со спектаклем. Ведь сезон еще не кончился. Я не знаком с театральной практикой.
— В театральной практике, — не без язвительности ответил Перегрин, — не часто сталкиваются с насильственной смертью одного из служащих.
— Я понимаю.
— Но, конечно, — продолжал Перегрин, — определеннаяточка зрения имеется…
— Именно. Э-э… «представление продолжается», — несколько смущенно процитировал Гринслейд.
— Думаю, оно должнопродолжаться. У Тревора есть дублер. Завтра… нет, сегодня воскресенье, и у нас есть время собраться с силами. — Перегрин внезапно умолк и повернулся к Аллейну. — Если, конечно, у полиции нет возражений.
— Сейчас трудно сказать, но думаю, к вечеру понедельника ситуация определится. Наверное, вы хотели бы знать наше решение заранее. Пока могу лишь вам посоветовать готовиться к спектаклю. Если что-нибудь изменится, мы немедленно дадим вам знать.
— Нужно столько успеть до понедельника, — произнес Перегрин с видом человека, внезапно сделавшего неприятное открытие. — Там… там, на площадке бог знает что творится.
— Боюсь, нам придется забрать часть ковра с собой, мои парни займутся этим. Вы сумеете заменить его к завтрашнему вечеру?