Перчатка для смуглой леди
Шрифт:
Он вновь принялся уточнять очередность, в какой актеры покидали театр, пока не было твердо установлено, что вслед за Гертрудой и Маркусом вышел Чарльз Рэндом и отправился в бар, находившийся неподалеку от дома, где Рэндом снимал квартиру на время работы в «Дельфине». Он, как обычно, поужинал там. За Чарльзом последовала Дестини Мед с друзьями, все они вышли через служебный вход и около часа провели в «Братишке дельфина», откуда поехали домой к Дестини. Там к ним присоединились еще полдюжины гостей, с которыми Дестини была почти незнакома, а также Гарри Гроув, вышедший из театра вместе с ними, но по просьбе Дестини ездивший к себе в Кэнонбери за гитарой. Оказывается, Гарри Гроув был известен как сочинитель песен, в которых он, — Дестини явно цитировала кого-то, — в таких выражениях прославляет всякого рода олимпийцев, что им лучше бы больше не спускаться с Парнаса на землю.
— Какая потеря для ночных клубов, — сказал Маркус Найт, ни к кому конкретно не обращаясь. — И зачем рваться на сцену при таких возможностях заработать.
— Уверяю тебя, дорогой Марко, — подхватил Гроув, — что только цензура стоит между мною и огромным состоянием.
— После окончания спектакля, — продолжал Аллейн, — кто-нибудь из вас видел или говорил с Тревором?
— Я, естественно, — отозвался Чарльз Рэндом. Его порывистость и застенчивость не слишком сочетались с мужественным обликом, но назвать такую манеру женственной было бы преувеличением. — Я делил с ним гримерную. Не хочу показаться последней скотиной, но только падение с высоты двадцати футов может заставить его замолчать.
— Он малевал на зеркале?
— Нет, — удивился Рэндом. — Что малевал? Лозунги?
— Не совсем. Слово «жах». Красной помадой. — Он то и дело вопит: «Жах!» Наберет полную грудь воздуха и орет. Наверное, из комиксов понабрался.
— Он говорил когда-нибудь о реликвиях?
— Говорил, — неохотно отвечал Рэндом. — Он любит болтать языком про то, как любой дурак может проникнуть в сейф и… Ну да это к делу не относится.
— И все-таки расскажите поподробнее.
— Он просто выпендривался, но часто повторял, что любой, у кого есть мозги, может разгадать шифр.
— И делал вид, что он-то уж его разгадал?
— Ну, в общем, да.
— А он, случайно, не выдал вам эту великую тайну?
Рэндом, кровь с молоком, слегка побледнел.
— Нет, — сказал он. — Но если бы даже и выдал, я бы все равно не обратил внимания. Я ни за что не поверю, что Тревор знал шифр.
— Но ты, милый Чарльз, долженбыл знать, не так ли? — произнесла Дестини с милостивой снисходительностью звезды к исполнителю эпизодических ролей. — Ты постоянно носишься с этими дурацкими головоломками из журналов для умников. Так что шифр как раз по твоейчасти.
Замечание Дестини вызвало всеобщее замешательство, наступила тишина.
— Помнится, — обратился Аллейн к Уинтеру Морису, — я рекомендовал вам заменить ключевое слово и сделать его менее очевидным. Вы последовали моему совету?
Уинтер Морис поднял брови, покачал головой и взмахнул руками.
— Я все время собирался это сделать. А потом мы узнали, что реликвии скоро увезут… Ну знаете, как это бывает. — Он на секунду закрыл лицо руками. — Как это бывает, — повторил он, и всем стало не по себе.
— В то утро, когда устанавливали сейф, — продолжал Аллейн, — в театре, кроме вас и мальчика, присутствовали все те, кто находится сейчас здесь, за исключением мисс Брейси, мистера Рэндома и мистера Гроува. Так, мисс Брейси?
— О да, — язвительно отозвалась Гертруда. Реакция, на которую старший инспектор и рассчитывал. — Должны были делать снимки. Меняне позвали.
— Дорогая, всего две фотографии, — сказал Морис. — Дестини и Марко с перчаткой. Ты же знаешь!
— Конечно, конечно.
— А мальчишка подвернулся под руку, вот они его и взяли.
— Я вдруг вспомнил, что Тревор наплел газетчикам, — вставил Гарри Гроув. — Мол, когда я гляжу на перчатку, мне прямо-таки хочется заплакать.
— Как же так? — вдруг воззвал к присутствующим Маркус Найт. — Разве мальчик не находится в критическом состоянии и не может в любую минуту умереть? Или я ошибаюсь мистер… э-э… суперинтендант… э-э… Аллейн?
— Его жизнь по-прежнему в опасности, — подтвердил Аллейн.
— Спасибо. У кого-нибудь сохранилось еще желание острить по поводу мальчика? — осведомился Найт. — Или фонтан веселья наконец иссяк?
— Если ты имеешь в виду меня, — подхватил Гроув, нисколько не обидевшись, — то я заткнул свой фонтан. Больше никаких шуток.
Маркус Найт молча сложил руки на груди.
— Мисс Мед, мисс Данн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс… и мальчик, конечно, — все присутствовали при обсуждении кода замка, — сказал Аллейн. — Как я понимаю, речь о замке зашла не впервые. Сейф к тому времени уже несколько дней как был установлен, и его надежность наверняка была предметом дискуссий. Вы слыхали от мистера Мориса, что у замка пятизначный код, основанный на ключевом и очень простом слове. Мистер Морис также говорил, пока я не перебил его, что ключевое слово, предложенное мистером Кондукисом, само напрашивается для замка этого сейфа. Кто-нибудь из вас размышлял о том, какое это слово? Или делился своими соображениями?
Наступило продолжительное молчание.
— Естественно, мы обсуждаликод, — скорбным тоном произнесла Дестини Мед. — Мужчины вообще разбираются в таких вещах. Буквы и цифры, и цифр меньше, чем букв, и все такое. Но ни у кого из нас и в мыслях не было что-нибудь сделать,я уверена. Правда, все думали…
— О чем все думали… — начал Маркус Найт, но Дестини холодно взглянула на него и сказала:
— Пожалуйста, не перебивай, Марко. У тебя такая ужасная привычка — перебивать. Пожалуйста.
— Боже! — произнес Найт. Он был неподвижен и грозен, как неразорвавшаяся бомба.
— Все думали, — продолжала Дестини, глядя на Аллейна широко раскрытыми глазами, — что этим простым словом должна быть «перчатка» [23] . Но насколько я знаю, шифра так никто и не вычислил.
Гарри Гроув громко расхохотался.
— Дорогая, ты неподражаема! — Он поднес к губам ее руку в перчатке и поцеловал, затем сдвинул перчатку пониже и поцеловал внутреннюю сторону запястья, а затем заявил присутствующим, что не променяет Дестини на всех клоунов на свете.
23
«Перчатка» по-английски «glove».