Перекрестки

Франзен Джонатан

– Теперь я твоя девушка, – сказала она. – Клянусь.

От этих слов сладкая дрожь пробрала ее промежность, точно Бекки дала любовную клятву. Эта дрожь была сродни тому восторженному трепету, с которым она созерцала в себе золотое сияние. Быть может, познав радость Христа, став его девушкой, я отрекусь от земных наслаждений, подумала Бекки, – например, от поцелуев с Таннером. Теперь она осознала, что вела себя дурно, целуясь с ним, когда он еще не бросил Лору. И дурно вела себя в ледяной пещере его фургона. Вместо того чтобы поздравить Таннера с тем, что на выступление “Нот блюза” приедет

агент, вместо того чтобы разделить его радость, она эгоистично вынуждала его бросить Лору, но теперь Господь указал ей, что делать. Ей нужно извиниться перед Таннером за то, что давила на него. Нужно сказать ему, что, если он хочет просто дружить с ней, встречаться по воскресеньям в церкви, вместе открывать христианство, забыть, что они целовались, она искренне обрадуется и будет дорожить его дружбой.

Но сначала нужно проверить, не осталось ли шоколадного торта. Почти половина десятого, слушатели наверняка проголодались. Дверь алтаря закрылась за нею, Бекки остановилась в коридоре, чтобы собраться с мыслями. С улицы доносился скрежет – машина чистила снег, в любимом пальто зияла дыра. Бекки теребила нитки, гадая, удастся ли зашить карман. Она вернулась в обыденный мир, где не так-то просто сохранить связь с Богом. Она впервые понимала тех, кто с нетерпением ждет воскресного богослужения.

Должно быть, она все-таки чуточку была под кайфом, потому что некоторое время таращилась на карман, но так ничего и не придумала, как вдруг из приемной донеслись шаги. В коридор вышел мужчина средних лет с густыми бакенбардами и такими кудрявыми волосами, точно сделал химическую завивку. На мужчине был абрикосовый кожаный пиджак с широкими лацканами. Заметив Бекки, мужчина просиял.

– О, привет, – сказал он. – Привет.

– Вы заблудились?

– Нет, просто гуляю.

Бекки думала, мужчина уйдет и она отправится за выпечкой, но он подошел к ней, протянул руку.

– Гиг Бенедетти.

Не ответить на пожатие было бы невежливо.

– Извините, не расслышал вашего имени, – сказал он.

– Бекки.

– Рад познакомиться, Бекки.

Он выжидательно улыбнулся, точно и не собирался уходить. Она была на дюйм-другой выше него.

– Вы… пришли на концерт? – спросила Бекки.

– Вообще-то да. Хотя в такой вечер даже не знаю. Второй концерт, на который я надеялся попасть, уже отменили.

Она явно была под кайфом. Соображала не сразу. Наконец ее осенило:

– Вы агент?

– В некотором роде.

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Гиг – Гульельмо, для смелых. Гиг Бенедетти.

– Вы приехали на “Ноты блюза”?

Похоже, она его впечатлила. Он скользнул взглядом по ее лицу, по телу, вновь поднял глаза и посмотрел ей в лицо.

– Вы либо ловко угадали, либо вы та, кто мне и нужен.

– А кто вам нужен?

– Та, которая поет. Мне говорили, у нее такой голос, что ушам своим не поверишь.

И опять Бекки не сразу сообразила, о ком речь, а когда сообразила, ее охватил страх. Голос – это явно о Лоре. Бекки только сейчас вспомнила о встрече с Лорой за церковью. Точно вела машину пьяной, попала в аварию, скрылась с места преступления и начисто все забыла.

– Вы, наверное, имеете в виду Лору, – предположила она.

– Лора, да,

кажется, так. Очевидно, вы не она, раз вы Бекки.

– Очевидно.

– Жаль, а я понадеялся было. Снегу навалило десять дюймов. И я торчу здесь только для того, чтобы послушать, как эта девица поет.

На этот раз Бекки сообразила мгновенно – и тут же обиделась. Гигу следовало бы ждать выступления Таннера, а не Лоры: он такой же талантливый и вдобавок к чему-то стремится. А Лоре плевать, есть у них агент или нет.

– Вообще-то это группа Таннера, – поправила Бекки.

– Верно, Таннера. Мы с ним сегодня разговаривали. Славный малый. Ваш друг?

– Да, очень хороший друг.

Он вновь смерил ее глазами, задержав взгляд на груди. Последнее время взрослые мужчины все чаще и чаще таращились на ее грудь, особенно в “Роще”. Что за мерзость.

– Так вы его девушка? – непринужденно поинтересовался Гиг.

– Не совсем.

– Ну и ладно. Может, пойдем выпьем?

– Нет, спасибо.

– Я-то думал, концерт в церкви вряд ли начнется поздно? Думал, часам к девяти, к половине десятого управлюсь. Но нет, сперва нам придется послушать Питера Пола и Бетти Лу. Нам придется послушать Донни Осмонда Сантану и “Белолилии”. Я не клеюсь к вам, Бекки. Или, как вы выразились, не совсем. Просто тут недалеко есть кабачок. А то наших звезд, поди, еще час ждать.

– Я не пью, – ответила Бекки, словно причина заключалась в этом.

– Пфф.

– И еще я фактически с Таннером, так что…

– Ладно, ладно. Факты есть факты. Тем больше для вас причин познакомиться со мной поближе. Я молю Бога, чтобы эти ребята… постойте-ка. А вы-то в группе?

– Нет.

– Тем хуже. В том смысле, что если мы с ними не заключим контракт, получается, зря я в такой снегопад перся за восемь миль и слушал Питера Пола с Бетти Лу. Я уже настроен благосклонно, если вы понимаете, о чем я, и если мы все-таки заключим контракт с группой, мы с вами частенько будем видеться. Так почему бы не выпить за знакомство?

– Не могу. Вообще-то мне сейчас надо…

– Наводящий вопрос: почему вы не в группе?

– Я? У меня нет музыкальных способностей.

– Они есть у всех. Вы на бубне играть не пробовали?

Она впилась в него взглядом. На шее у Гига висела золотая цепь.

– Я почему спрашиваю, – пояснил он, – вид у вас – отпад. Я прям вижу вас на сцене.

Бекки попыталась прогнать из головы туман и прикинуть, стоит ли любезничать с Гигом, склонит ли это его к тому, чтобы заключить контракт с “Нотами блюза”, и нужен ли вообще Таннеру в агентах такой мерзкий тип. В тумане маячило неприятное известие, что Гиг приехал послушать Лору.

– Вот что я вам скажу, – не унимался тот. – Возможно, по моим словам вы решили, что я к вам клеюсь, хотя вам наверняка к этому не привыкать. Вы очень симпатичная девушка. И мне нравится, что, судя по вашему наряду, вы, так сказать, сами это понимаете. Я впервые вижу, чтобы люди одевались настолько убого. Говнодавы, комбинезоны, теплое белье – это что, секта какая-то?

– Так принято в церковной молодежной группе.

– С которой вы не хотите иметь ничего общего. Понимаю. Вы поэтому и прятались, да?