Перекресток миров

Вахонин Антон Евгеньевич

– Бальтазар! Эй, Бальтазар! Ты решил позабавиться с дядюшкой драконом? Не стоит. Это мой тебе дружеский совет, кстати, на том, что он дружеский я настаиваю. Да и хватит уже играть с огнем, это всегда плохо заканчивается. Ты представляешь, что сейчас с тобой случиться, если я обернусь грозовой тучкой?

Бальтазар похолодел, представив, что с ним произойдет, если атомы его тела, преобразовавшиеся в атомы огня, зальет дождевая вода. Догадываясь, кто перед ним, он поверил сразу в то, что неизвестный противник может воплотить свое предупреждение в жизнь.

– Кто ты? – Все же спросил колдун, тоже используя мозговые волны. – И что тебе нужно?

– Я расскажу тебе позже, а пока постарайся расслабиться

и наслаждайся полетом.

Дракон хохотнул, набирая высоту. Смех и голос противника были до боли знакомы. Бальтазар немного поерзал, высвобождая затекшую руку, устроился удобнее в когтистых лапах, постарался набраться терпения и отключил свой разум. Он мог применить еще несколько особо сложных колдовских приемов, о которых противник, скорее всего, мог ничего и не знать, но решил не делать этого. Бальтазар чувствовал, что они должны поговорить и объясниться, и сделать это можно было только с глазу на глаз, без свидетелей.

Дракон уносил свою добычу все дальше и дальше в темноту ночного неба, а внизу продолжалась битва. Поток животных, нападающих на лагерь, поредел и начал ослабевать, но солдатам, все еще, приходилось не сладко. Вспышки света, предшествующие превращениям, было сложно не заметить, но в общей неразберихе на них обратил внимание только капитан Улас и Паин, которые с самого начала атаки старались держаться поближе к Бальтазару. Несмотря на все их усилия, им так и не удалось уберечь своего командира и хозяина. Когда они постарались пробиться на выручку, животные с особым остервенением, напором и удвоенными силами напали на них. Только сейчас войны, залитые звериной кровью, смогли воспользоваться моментом. Улас метнулся к ближайшему шатру, где еще раньше заметил лук и колчан со стрелами. Паин, довольно успешно, прикрывал капитана. Солдат схватил оружие, быстро поставил стрелу на туго натянутую тетиву и наметил своей целью удаляющийся силуэт дракона. Уже секунду спустя стрела, со свистом, исчезла в черноте неба. Улас выругался и отбросил лук. На таком большом расстоянии и такому огромному животному крохотная стрела не должна была доставить больших хлопот, но это было единственным, что он мог сделать в эту минуту. Вдруг несколько волков, нападавших на Паина, поджали хвосты, попятились и, развернувшись, бросились под спасительный полог леса. Наваждение закончилось. Паин подошел к Уласу и успокаивающе положил ему руку на плече, молча вглядываясь в ночное небо.

Дракон вдруг смешно ойкнул и завертел головой, пытаясь рассмотреть, что его ужалило. Бальтазар мгновенно очнулся от забытья и, поняв, что произошло, расхохотался. Огромная голова повернулась к нему.

– Что это было, Бальтазар?

Дарканец все еще улыбался.

– Насколько я вижу это стрела, и торчит она из твоей огромной задницы.

Дракон с шумом выдохнул воздух.

– Ты рассмотрел, кто стрелял?

– Темноволосый такой человек, молоденький, в капитанской форме. – Ответил мастер.

– Вот поганец!

Бальтазар удовлетворенно кивнул, но поправил собеседника.

– Это Улас, многообещающий мальчик.

– Ох и доберусь я до этого мальчика, влетит же ему тогда! – Прорычал обижено дракон.

Бальтазар зевнул.

– А я вот думаю наградить его, наверное, медалью, а может орденом. Или повышу по службе…

Дракон что-то неразборчиво пробурчал в ответ, а дарканец улыбаясь, закрыл глаза и снова погрузился в настороженную дрему.

Глава 8

Олдрик заканчивал свою трапезу уже при свете факелов, которые час назад услужливо зажгли слуги, когда огромный диск багрового солнца догорал на западе готовый провалиться за горизонт. Он откинул недоеденную баранью ногу, громко отрыгнул и отвалился всем весом своего тела на

спинку удобного, резного кресла. Король блаженно потянулся и, взяв со стола маленький золотой колокольчик, позвонил в него несколько раз. В зале сразу появилось несколько молчаливых слуг, с почтительно склоненными головами. Они быстро собрали оставшуюся снедь и так же неслышно, как появились, удалились с глаз монарха. Олдрик тяжело поднялся и подошел к окну. Он долго, неподвижно стоял и смотрел на пики деревьев высившиеся темными исполинами за крепостными стенами, думая при этом о чем-то своем. Его лоб прорезало несколько морщин, а на правом виске подрагивала жилка. Свое оцепенение от тяжелых раздумий королю удалось стряхнуть только тогда, когда он услышал тихий скрип открывающейся двери в трапезные покои. Олдрик раздраженно обернулся готовый уже наказать наглеца посмевшего нарушить его уединение, но это был всего лишь безобидный Оливер.

– Что тебе, шут?

– Мой король, вы чем-то обеспокоены и печальны. Позвольте развлечь вас и отвлечь.

Олдрик улыбнулся и кивнул.

– Да, Оливер, позволяю. Можешь попробовать.

– Спасибо, мой король. Осмелюсь предложить вам игру в шахматы.

Олдрик кивнул.

– Пойдем в зал отдыха.

Шут покорно двинулся вслед за королем. Они миновали несколько сквозных залов и наконец, оказались в нужном месте. Шут зажег факелы и пододвинул Олдрику кресло. Сам Оливер занял место напротив небольшого мраморного столика с высеченным на нем полем для игры и расставленными фигурами.

– Прошу моего короля сделать первый ход.

Олдрик провел пальцами по заостренным пикам ратников в первом ряду и немного подумав, выдвинул одного из них на несколько клеток вперед. Оливер вывел с заднего ряда одного из драконов. Король сразу пошел своим главным палантином и вдруг спросил:

– Оливер, как ты думаешь, затея с Мато оправдает себя?

– Почему вы спрашиваете, мой король?

– Ты присутствовал при моих беседах с герцогом, какое мнение ты составил?

Шут ненадолго задумался.

– Если говорить откровенно Мато человек себе на уме.

– Я это уже понял, но что ты думаешь конкретно?

Оливер тяжело вздохнул.

– Я думаю, что человек, предавший однажды, может предать еще раз.

Король кивнул.

– Полностью с тобой согласен, но Мато сейчас нам необходим, а потом подумаем, что с ним делать. Нам во что бы ни стало нужно отвлечь Вевула от Сторожевой Башни.

– Но почему, мой король?

Осторожно спросил Оливер. Олдрик немного помолчал, задумчиво глядя в пол, совсем забыв об игре. Неровный свет факелов умиротворяющее мерцал, разливая по небольшому залу тепло и уют, и король продолжил:

– Ты, наверное, знаешь историю гибели Пако?

– Да, мой король.

Еще более осторожно ответил шут. Олдрик кивнул.

– Колдуны совсем вышли из-под контроля. Они думали, что всесильны, но сейчас это уже не важно. Мои наемники забрали у них одну вещь. Вместе с ней они взяли летопись Пако. Тайные, древние знаки на свитке. Моим мудрецам только недавно удалось немного расшифровать ее и то, что я узнал, по-настоящему меня испугало.

Король устало махнул рукой.

– Не удивляйся мой верный шут. Просто у этой вещи есть хозяин. Нет, не Пако. Более могущественный и древний, как сами звезды. Я всегда чувствовал это и чувствовал, что владелец не теряет надежды вернуть ее. Раньше вещь была под защитой Башни. Необычайно сильное колдовство Пако охраняло ее от чутья бывшего хозяина. Я редко пользовался ею, но именно это, как я понял, помогает ему в поисках. И сейчас он уже близко. Поразившая мои земли чума это сигнал тревоги, это только начало. Он потерял почти всю свою силу и мощь, но если он завладеет пропажей всему придет конец, на мир опустится вечная тьма.