Перекресток миров

Вахонин Антон Евгеньевич

Оливер подавленно молчал.

– Но кто это, мой король?

– Не знаю, – пожал плечами Олдрик, – но что-то опасное и страшное, не обремененное ни чувствами, ни моралью, само зло. Когда мудрецы окончательно прочитают летопись, станет понятно, как уберечь находку, но уже сейчас ясно, что спрятать ее от Врага можно только в стенах Сторожевой Башни Пако.

Король замолчал и опять задумчиво смотрел в пол. Оливер не решался нарушить тишину. Вдруг Олдрик выпрямился и взглянул на шута.

– Ты хорошо развлек меня, Оливер и можешь идти.

Олдрик лениво махнул рукой. Шут

встал, поклонился и, не разгибая спины попятившись, выскользнул за дверь. Олдрик еще немного посидел, затем поднялся и прошел в королевский зал. Он нащупал за троном потайной рычаг и сдвинул его в сторону. Скрытый в полу люк отъехал в сторону. По винтовой лестнице человек спустился в мрачные недра подвала. Он зажег, припасенный ранее, факел и прошел с десяток метров прямо по коридору, остановившись у массивной, обитой железными пластинами, двери. Вытащив из-за пазухи связку ключей, король поочередно открыл несколько замков и, с трудом сдвинув с места тяжелую дверь, вошел внутрь маленькой комнатки, посреди которой стоял на возвышении металлический колпак. Олдрик сдвинул его с места и его взору предстал небольшой рубиновый кристалл, мерцающий в свете факела всеми своими гранями. Олдрик благоговейно протянул руку к камню и осторожно, с любовью погладил его. Король улыбнулся. Только одного он не сказал своему шуту. Того, что когда летопись будет расшифрована полностью, кристалл, с помощью магического круга Сторожевой Башни пако, отдаст всю свою мощь новому владельцу, после чего он станет единоличным хозяином пространства и времени. Ни один враг тогда, даже самый сильный, будет ему не страшен. Вдруг холодок пугающего предчувствия пронзил сердце короля. Но будет ли он еще жив тогда?

Глава 9

Капли росы блестели под лучами восходящего солнца. Дракон сделал круг над поляной и приземлился, аккуратно положив перед собой Бальтазара. Дарканец приоткрыл глаза, сразу сощурив их от яркой вспышки света. Он с трудом приподнялся на немного затекших руках.

– Это ты. – Спокойно проговорил Бальтазар. – Как это ни удивительно, но я даже рад нашей встрече.

Локс, а это был именно он, улыбнулся и сразу резким рывком выдернул стрелу из левой ягодицы.

– Этот твой капитан меткий стрелок. Сколько лет прошло с тех пор, как мы не виделись? – Задумчиво проговорил блондин. – Кстати, как поживают наши друзья драконы?

– Они мои друзья! – Обижено буркнул Бальтазар и вскочил на ноги. – И ты не имеешь ни какого права принимать их облик.

– Не забывай, – прервал его Локс, – они почему-то допустили в свое логово нас обоих. К тому же мы не в стенах Дома Законности, чтобы говорить о правах.

Он примирительно развел руки в стороны.

– Мы с тобой так давно не виделись, а начинаем разговор с препирательств, как малые дети.

– Да, когда мне была нужна твоя помощь, в приручении драконов ты вдруг исчез, ни чего не сказав!

– Ты, что обиделся?! Я же наемник. У меня появились неотложные дела в другом месте.

– А сейчас ты натравил на нас зверье, покалечил моего слугу и выкрал меня. По-твоему узнав, что за всем этим стоишь ты, я должен прыгать от радости?!

– Бальтазар, не обижайся!

Давай присядем и поговорим.

Дарканец с неохотой последовал совету товарища. Локс сорвал травинку, помял ее в руках и заговорил:

– Ты знаешь, что король Олдрик затевает что-то против вас?

– И ты пленил меня, чтобы доставить противнику? Так ты служишь ему?

Бальтазар непритворно удивился.

– Так просто тебе это не удастся.

– Успокойся!

Локс положил тяжелую руку ему на плече.

– Я не собираюсь отдавать тебя Олдрику.

Колдун скептически приподнял брови.

– Это природная доброта или что-то другое?

Локс улыбнулся.

– Мне не безразлична судьба наших народов, а с Олдриком у меня старые счеты. Мне нужна твоя помощь.

Бальтазар усмехнулся.

– Это в чем и главное, почему я должен тебе помогать?

– Как ты думаешь, – ответил вопросом на вопрос Локс, – чего хочет Олдрик?

– Ну, – задумчиво протянул Бальтазар, – его страна поражена чумой, а он стягивает войска к границе. Или он дурак, или что-то задумал.

– Правильно, – кивнул головой Локс, – но вся закавыка в том, что он боится вас, да еще и чума, но последнее время он очень осмелел. Он явно торопится осуществить какой-то свой план и план этот, по-моему, связан со Сторожевой Башней. Я хочу знать, что он задумал. Мне нужна информация.

Бальтазар расхохотался.

– Я сказал что-то смешное?

Совершенно серьезно спросил Локс.

Дарканец перестал смеяться.

– Нет, просто я заметил, что последнее время многие интересуются Башней и факты становятся дорогостоящей и очень нужной штукой.

– А кто еще интересуется Башней?

– Например, мой отец.

Бальтазар прикусил губу, но было уже поздно. Локс задумчиво посмотрел вдаль и сразу перевел тему разговора.

– Кстати, может у Олдрика есть свой человек среди приближенных Вевула?

– Не имею ни малейшего представления.

Честно глядя в глаза товарищу ответил Бальтазар. Локс ухмыльнулся.

– Тогда почему ты третий день стоишь лагерем у замка Керн? Посылаешь гонца к отцу и чего-то ждешь. Не хочешь же ты брать замок приступом?

– Только если до этого дойдет дело.

– А что, Мато уже не пользуется былым доверием?

– Тебя это не касается! – Резко ответил Бальтазар.

– Ты так и не понял, – грустно вздохнул Локс, – скорее всего здесь и сокрыт новый план Олдрика. Помоги мне вывести его на чистую воду, и ты получишь своего предателя, предотвратив при этом войну.

Бальтазар немного помолчал и наконец, тряхнув головой, спросил:

– Что ты задумал?

– Я хочу захватить Сторожевую Башню. Олдрик послал туда свой отряд, и я уверен, что там будет посланник, который должен встретиться с предателем.

– Я уже думал об этом, – улыбнулся Бальтазар, – и поэтому отправил гонца к своему отцу.

– Ты уже большой мальчик или тебе все еще нужно спрашивать совета?

– Дело не в возрасте, а в том, что может начаться война.

– Она и так начнется, – парировал Локс, – но если мы помешаем захватить Башню, а так же тихо и быстро пленим нужных нам людей, то решим все проблемы.