Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— А ты действительно сумеешь изобразить меня? Вот прямо сейчас!

Его знали все, но я догадалась, что как-то иначе, чем ведущего телепрограммы. «Он — не популярный, он — прославленный! — разъяснила мне позже бабушка. — А это — не одно и то же».

«Учти!» — добавила бы мама. Но бабушка не добавила.

— Так что же? Изобразишь?

Все хотели, чтоб я изображала других, а он — чтобы его самого.

Я увидела умоляющий мамин взгляд. Она надеялась на меня. Говорят, любовь к матери творит чудеса… Чаще, конечно, это делает любовь самой матери. Что-то я очень часто употребляю слово «любовь». Не

подражаю ли я директрисе? Нет, мне самой теперь кажется, что это — самое главное слово…

Я подтрунивала над мамой, но не догадывалась, а знала: все ее странности возникают оттого, что она боится за меня и за наш дом. Все время чего-то страшится… Любила я маму не за ее любовь, не «в ответ» («в ответ» любить, кажется мне, нельзя). Просто она была моей мамой. Другой мамы быть не могло… И мне так захотелось выполнить ее просьбу, как вроде никогда еще ничего не хотелось. Сколько моих просьб выполнила она! Можно ли сосчитать?

Я сразу, не очень толком задумавшись и «не догадавшись», созналась с интонацией и ужимками режиссера, что «находилась на краю пропасти, потому что загубила папину карьеру, судьбу своей школы и судьбу всей нашей семьи».

Словно заглянув в ту жуткую бездну, я отпрянула… И вскричала по-режиссерски: «Но мы спасены, потому что я домчалась до своего фильма. Выпьем по этому поводу!» Я схватила таблетку, которой, как и улыбки на лице, у меня не было, по-режиссерски закинула ее в рот и из воображаемой фляги, которой тоже у меня не было, запила то лекарство алкоголем, что врачами делать не рекомендуется.

— Ты воссоздала меня через себя! — отбиваясь от смеха и пробиваясь сквозь него, провозгласил режиссер. — Я окончательно утверждаю тебя на главную роль. Ты станешь богатой!

«И папе не нужна будет новая должность», — подумала я.

Премьера фильма «Смешилка» состоялась не в каком-нибудь огромном городе, выпячивающим себя небоскребами. Небоскребы… «Неточное слово, — как-то сказала бабушка. — Они же не скребут небо, а как бы в него втыкаются. Но и не в небо… а просто ввысь, потому что на небеса можно уйти, только расставшись с жизнью. Одновременно быть на земле и на небе нельзя!»

— Небоскребы есть небоскребы, — заметила мама, так и не овладевшая образным мышлением.

Премьера состоялась в нашем небольшом городке. Режиссер, выступая перед началом, сказал, что я свой город прославила. Его все почитали — и сразу, еще не увидев фильма, ему абсолютно поверили. Зрители почувствовали, что живут в том же, но уже и в совсем другом — знаменитом! — городе: все как-то вытянулись, выпрямились в своих креслах. Режиссер заявил также, что вскоре я «нравственно дисциплинирую» (именно так он сказал!) многие города: быть может, завистники станут чуть-чуть меньше завидовать, сплетники — сплетничать, лгуны — лгать… А полицейские, регулируя уличное движение, не будут изображать из себя балерин, отвлекать водителей — и превращать обыкновенные пробки в непробиваемые.

— И разные другие «движения» — к примеру, движения душ и характеров, — я надеюсь, немного наладятся.

Так говорил режиссер — и мне чудилось, что он вот-вот воскликнет: «Давайте выпьем по этому поводу!»

В фильме обнаружился один недостаток: режиссер не рассчитывал, что зрители будут хохотать непрерывно, без промежутков и, таким образом, станут кое-где заглушать звук. Когда я ему об этом сказала, он ответил:

— Дай Бог всем моим фильмам такие пороки!

А после премьеры жители уже прославленного города подняли меня на руки. И понесли…

Меня несли бережно, боясь уронить. Разве можно ронять свою гордость? И славу?!

Неожиданно для самой себя я скрестила руки на груди и замерла. А меня продолжали нести, но уже как бы в мир иной. Я, однако, поспешно ожила, давая понять, что мне — в новом качестве! — неплохо остаться и в прежнем мире.

Сверху я видела лица тех, кто меня так осторожно и торжественно нес среди приветствий и всеобщего ликования, передавая с рук на руки: свою директрису, и учительницу химии, и главу банка, и жену его, которая от него так устала, и полицейского с перекрестка… И даже мэра, которого из-за меня уже не избрали. «Завалили», как предсказывал режиссер. Никто не желал сознаться, что сердится на меня. И все, подобно директрисе, стремились показать, что меня обожают. А если они действительно не сердились и обожали? И мама была… Были и папа, и бабушка, которая единственная в той процессии мне по-девчачьи подмигивала.

Я же сверху стала изображать, как меня несут и как прославляют. И как у всех по-разному вскинуты вверх руки и как по-разному устремлены ко мне лица. Потому что все люди разные.

Где это произошло? В какой стране? И какое у нашего города имя? Что за разница! Люди везде смешные…

«ДЬЯВОЛУ СЛУЖИТЬ ИЛИ ПРОРОКУ…»

Из блокнота

Это стало расхожим анекдотом, но происходило у меня на глазах. Седовласые классики грузинской литературы превратили тем вечером ресторанное возлияние в изысканное излияние откровений и остроумия. Лихой московский стихотворец из гагринского Дома творчества, захмелев от коньяка и престижного общения, стал неуправляемо бряцать посудой, рюмками и соцоптимизмом.

— Ты оптимист? — с аппетитным акцентом и еле уловимым аристократичным пренебрежением спросил один из классиков.

— А как же! В своих стихах я…

— Ты когда-нибудь слышал о поэте Байроне? — перебил классик.

— Еще бы! В своих стихах я…

— Знаю, читал. У тебя есть удачные строчки. Но он был гений! Ты вполне недурен собой… Но он был красавец! Ты, кажется, член правления Московской писательской организации… Но он был лорд! Ты, я полагаю, прилично зарабатываешь… Но он был миллионер! И он был пессимист. Так что же ты, дурак, оптимист?

Оптимистом я никогда не слыл. Но и в мрачных жизнененавистниках как будто не числился. В постсталинскую эпоху гонений не ощущал. И о своем «пятом пункте», честно говоря, не задумывался. Я не выбирал друзей по национальному признаку. Среди них, любимых друзей моих, были не только прославленные мастера русской словесности, но и аварец Расул Гамзатов, и кабардинец Кайсын Кулиев, и грузины Ираклий Андроников, Нодар Думбадзе, и калмык Давид Кугультинов, и Всеволод Нестайко из Украины, и Ицхак Мерас из Литвы… Всех, конечно, не перечислишь! И вдруг черносотенцы напомнили мне, кто я есть (об этом рассказано выше). В ответ я написал роман «Сага о Певзнерах» и цикл тель-авивских рассказов.

Поделиться:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Довлатов. Сонный лекарь

Голд Джон
1. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Случайная дочь миллионера

Смоленская Тая
2. Дети Чемпионов
Любовные романы:
современные любовные романы
7.17
рейтинг книги
Случайная дочь миллионера

Фиктивный брак

Завгородняя Анна Александровна
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Фиктивный брак

Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Кронос Александр
2. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Идущий в тени 8

Амврелий Марк
8. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Идущий в тени 8

Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Ритуал для призыва профессора