Перемены. Адская работенка
Шрифт:
Баттерс отыскал спички и начал зажигать свечи.
– В следующий раз захвачу с собой большую банку пиявок.
Он нашел под кухонной раковиной аптечку, вскипятил воду и приступил к осмотру. Я на несколько минут отключился. Когда пришел в себя, он тыкал ножницами в мой плащ.
– Эй! – запротестовал я. – Оставьте плащ в покое!
– У вас вывихнуто плечо, – нахмурившись, проинформировал меня Баттерс, не выпуская из рук ножниц. – Вам не понравится дергать им, когда будете раздеваться.
– Я не это…
Стоило
– Говорил же, – пробормотал я.
– Ладно, – сказал он. – Значит, пойдем трудным путем.
Не стану утомлять вас деталями. Десять минут спустя плащ был снят, плечо вправлено, а Баттерс делал вид, будто мои вопли, вызванные двумя неудачными попытками, не имеют к нему ни малейшего отношения. Я снова отключился, а когда очнулся, он совал мне в руку холодную колу.
– Вот, – сказал он. – Выпейте. Оставайтесь в сознании.
Я выпил. Буквально одним глотком. Баттерс выдал мне несколько таблеток ибупрофена и велел принять. Я подчинился.
Когда он поднял мой плащ, я затуманенно заморгал. Баттерс повернул его, чтобы показать мне внешнюю сторону плаща.
Верхний слой был пробит. Я осмотрел дыру. Несколько унций металла расплющились о второй слой укрепленной заклятиями кожи – примерно на три дюйма ниже воротника и на волосок правее позвоночника.
Это пугало. Вот как близко я был от смерти, несмотря на всю мою защиту.
Выстрели Стриженый на шесть дюймов ниже, и между мной и пулей оказался бы лишь один слой кожи. На несколько дюймов выше – и попал бы в ничем не защищенную шею. А выжди он на четверть секунды дольше, чтобы моя нога успела встать на первую ступеньку лестницы, – и мои мозги разлетелись бы по всему фасаду.
– Вы снова сломали нос, – сообщил мне Баттерс. – Большая часть крови оттуда. Еще некоторое количество – из рваной раны на голове. Я ее зашил. У вас что-то с шеей – возможно, хлыстовая травма от выстрела. Незначительные ожоги на левом запястье и почти наверняка сотрясение мозга.
– Но в остальном я чувствую себя отменно, – пробормотал я.
– Не шутите со здоровьем, Гарри, – сказал Баттерс. – Вы должны находиться под профессиональным наблюдением.
– Уже, – ответил я. – Перед вами последствия.
Он поморщился:
– Врачи должны сообщать об огнестрельных ранениях в полицию.
– Повезло, что у меня их нет, да? Я просто свалился с лестницы.
Баттерс снова покачал головой и повернулся к телефону.
– Объясните, почему мне не следует немедленно позвонить Мёрфи.
Я крякнул. Потом сказал:
– Я защищаю нечто важное. Кто-то хочет этим завладеть. Если вмешается полиция, вероятно, эту вещь конфискуют как улику. Такой исход крайне нежелателен, и может пострадать множество людей.
– Нечто
Я нахмурился:
– Откуда вы знаете?
Он кивнул на мою руку:
– Вы в него вцепились.
Опустив глаза, я увидел, что обожженные, поцарапанные пальцы моей левой руки изо всех сил сжимают рукоять Амораккиуса.
– Гм. Ну да. Неплохая подсказка.
– Теперь вы можете его отпустить? – тихо спросил Баттерс.
– Пытаюсь, – ответил я. – Руку заело.
– Ясно. Давайте попробуем по одному пальцу зараз.
Баттерс отдирал мои пальцы от меча – по одному, – пока не извлек оружие. Рука снова сжалась, сухожилия скрипнули, и я поморщился. Было больно, но в данный момент это не имело значения.
Баттерс отложил меч и тут же принялся энергично массировать мою левую руку.
– Мёрфи взбесится, если вы ей не позвоните.
– Мы и раньше ссорились, – ответил я.
Баттерс скорчил рожу:
– Ладно. Могу я чем-то помочь?
– Вы уже помогаете.
– Помимо этого.
Секунду я смотрел на маленького патологоанатома. На протяжении долгого времени Баттерс служил моим неофициальным врачом и никогда не просил ничего взамен. Из-за меня он вляпывался в серьезные неприятности. Однажды он спас мне жизнь. Я доверял его осмотрительности. И вообще доверял ему.
Поэтому, пока в моей руке восстанавливалось кровообращение, я рассказал ему почти все о Стриженом и мечах.
– Этот Стриженый, – сказал Баттерс, – он обычный человек.
– Давайте не будем забывать, что, какие бы монстры ни сновали вокруг, именно обычные люди правят нашей планетой, – заметил я.
– Да, но в нем же нет ничего такого, – возразил Баттерс. – Как ощущения?
Слегка поморщившись, я согнул пальцы:
– Хорошо. Спасибо.
Он кивнул и поднялся. Отправился на кухню и наполнил собачью миску водой, затем проделал то же самое с миской моего кота, Мистера.
– Я хочу сказать, – продолжил он, – что если этот тип не сверхъестественное существо, значит он узнал о мечах точно так же, как все остальные простые парни.
– Ну, – ответил я, – да.
Баттерс посмотрел на меня поверх очков.
– Итак, – сказал он, – кому было известно, что мечи у вас?
– Многие знают, что у меня меч Широ, – ответил я. – Но этот парень попытался добраться до меня через Майкла. А про Амораккиус знали только я, пара архангелов, Майкл, Саня и…
Баттерс выжидающе наклонил голову.
– …Церковь, – яростно проворчал я.
Церковь Святой Марии Всех Ангелов – большое, внушительное сооружение. В городе, знаменитом своей архитектурой, Святая Мария занимает не просто почетное место, а почти целый квартал. Массивная, каменная и готичная, как черная глазурь на именинном торте.