Перепутья Александры
Шрифт:
В конце концов, пришлось смириться и плестись в махонькую, жмущую в бедрах кухню. Нет, конечно, есть определенное удобство в том, что, сидя за столом, ты можешь дотянуться и до шкафа с холодильником, и до раковины. Но я с детства привыкла к другим габаритам, хотя последние годы и сама была вынуждена довольствоваться кухней в "хрущевке". С другой стороны, сама выбрала именно эту квартиру.
Помешивая ложечкой горячую коричневую жидкость, источающую аромат мяты, который я не переношу, во второй раз выслушала историю Алисиного
Алиса жила с ней четыре года, с тех пор, как в возрасте шести лет осталась без мамы, а папа обзавелся новой женой. Любила животных и книги, могла читать до поздней ночи, пока бабка не выключала свет и не отбирала у внучки фонарик. Зато в школе у Алисы складывалось далеко не все. Учителя постоянно ругали ее за недостаточное рвение в учебе и абсолютное отсутствие усидчивости. А уж из-за постоянных стычек с одноклассниками, бабушке приходилось бегать в школу через день. Алису из-за рыжих волос дразнили ведьмой, за что она направо и налево раздавала тумаки.
Видя тоску в глазах пожилой женщины, я снова подумала, как история маленькой Алиски похожа на мою собственную. Может, именно поэтому я принимаю ее исчезновение близко к сердцу? Потому что вижу в девочке себя?
Прозвище "ведьма" приклеилось ко мне еще в младших классах, и я тоже отстаивала доброе имя кулаками, чем доводила до белого каления Бастинду. Ведь именно ей приходилось выслушивать из раза в раз советы учителей о моем воспитании. Папа, не вылезающий из командировок, даже имени моей классной руководительницы запомнить не мог. Я даже не уверена, знал ли он местоположение моей школы...
Но дело было не только в рыжей шевелюре и абы какой учебе (я, как вы догадались, в школе тоже не блистала). По странному совпадению, я лишилась матери в том же самом возрасте, что и Алиса.
Сердечный приступ в тридцать лет. Что ж, и так бывает. Жизнь далеко не всегда справедлива...
Наконец, мы перебрались в Алисину спальню. Аккуратно застеленная кровать покорно ждала владелицу. Книжкам, на заставленных сверху донизу стеллажах, не терпелось снова попасть в руки любознательному ребенку. Везде идеальный порядок, но это уж бабушка постаралась. Я бросила взгляд на письменный стол. Тетрадки, учебники, маркеры. На блокнотике красным выведены инициалы.
– Как зовут папу Алисы?
– спросила бабку упавшим голосом.
– Виталий.
Что ж, и тут попадание. Алиса Витальевна Коледова. Инициалы такие же как у меня - Александры Викторовны Корнеевой. Не много ли совпадений? Как говорится, пара одинаковых вещей - совпадение, а несколько - уже система.
– Можно?
– я протянула руку к блокноту.
Бабка не возражала. Еще бы. Она свято верила, что мы с Семенычем единственные, кто может вернуть ей внучку. Другим она уже не доверяла. Винить ее в этом было трудно.
Я быстро перелистала страницу за страницей. Обычные пометки: не забыть купить молоко, день рождения Тани, бабушкино лекарство пить до еды.
Лишь последняя страничка отличалась от остальных. На ней был цветной рисунок. Девочка выполнила его не слишком удачно (рисование точно не входило в список ее талантов), но достоверно передала место, при виде которого у меня похолодели ноги.
– Это из сна, - просветила бабка.
– В последнее время Алисе постоянно это снилось. Как наваждение.
Комната поплыла у меня перед глазами.
Алиса нарисовала сцену. Открывающийся темно-синий занавес с серебристыми звездами. И маленького человека во фраке и цилиндре.
– Там надпись на обратной стороне, - вытирая слезы, сообщила Галина Дмитриевна.
"Добро пожаловать к мастеру иллюзий" - гласили печатные буквы, выведенные Алисиной рукой...
Глава 4. Паутина Варвары
1997 год
Говорят, многие люди в душе остаются детьми до самой старости, потому что не успевают наиграться в детстве. Они слишком торопятся повзрослеть, дабы самостоятельно распоряжаться вселенной под названием "я". Но лишь добившись желаемого, понимают, как многого, оказывается, не поделали вдоволь. И вот результат. Одни коллекционируют кукол с машинками, другие часами смотрят мультфильмы, не пропуская ни единой новинки. Третьи не расстаются с видеоиграми, сражаясь за вымышленную галактику с остервенением, будто проигрывают последнюю корову.
Вот и Михаил оказался таким же большим ребенком.
Сотрясаясь от беззвучного хихиканья и стараясь сохранить на лице серьезную мину, я рассматривала владения вновь обретенного спутника. Взору предстал покосившийся средневековый замок. Ров вокруг него, заполненный мутной водой. И марширующие (действительно марширующие!) рыцари в поблескивающих на солнце доспехах и мечами наперевес.
– Твои существа?
– только и смогла выдохнуть я. В том, что это ненастоящие люди, сомневаться не приходилось. Какой здравомыслящий человек нацепит на себя груду металлолома, чтобы вышагивать на солнцепеке, как солдат на плацу? Кроме того, в глазах рыцарей, я не увидела ничего кроме пустоты. Ни одна эмоция не отражалась на лицах, ни единая мысль не проскальзывала.
– Мои, - гордо выпятил грудь Михаил.
– А я это... генерал. В смысле, как его... Во! Полководец!
Я хотела поинтересоваться, что ж господин главнокомандующий сам не облачился в железо, но решила не калечить его самолюбие.
– Не нравится?
– насупился Михаил, заметив, что Света не скрывает, распирающего приступа смеха.
– Слушай, какой-то у тебя замок кособокий, - девочка наклонила голову и забавно сморщила носик.
– Давай поправлю.