Перепутья Александры
Шрифт:
Девочка стояла посреди опушки одна и озиралась по сторонам. Как тут оказалась, она помнила смутно. Кажется, они гостили у бабушки в деревне, а гулять в лес ее повел Федор - младший брат матери. Продираясь через нагромождения собственной памяти, Варя вспомнила, как хихикая и визжа от восторга, принялась играть с дядей в прятки. Вставала за толстыми вековыми деревьями, способными скрыть штук пять таких девочек, и для верности закрывала ладошками глаза, как делают все дети, думая, что превращаются в невидимок.
Федор отыскал племянницу раз, другой, а потом вдруг поиски затянулись. Сначала маленькой Варе было интересно стоять за необъятным стволом. Но время шло, и становилось скучно. Тогда малышка решила отыскаться самостоятельно, но, вот незадача, сам Федор пропал. В первый миг Варвара подумала, что дяде надоело водить, и он тоже где-то прячется. Не найдя его на опушке, малышка принялась звать дядю по имени, говорить, что ей надоела эта игра. Но Федор не отзывался.
Потихоньку смеркалось. Лес начал казаться густым и злым, а деревья вдруг принялись грозно скрипеть, отчего становилось еще страшнее.
– Папа, мама, - пропищала Варя.
– Я хочу домой.
Но никто не отозвался, и девочка вновь прижала ладошки к глазам. Авось страшные лесные звери ее не отыщут, пройдут мимо. Она не заметила, как начала плакать, и вязаные варежки намокли от слез.
Наверное, прошло несколько столетий, прежде чем послышался жуткий для потерявшегося в лесу ребенка звук - кто-то быстро перебирал лапами по опавшей листве. Мгновение и мохнатый зверь с рычанием повалил девочку на землю, лицо обожгло горячее дыхание. Пронзительно взвизгнув, она лишилась чувств.
На самом деле, Варваре здорово повезло, что этот "зверь" сумел унюхать ее в сумеречном лесу. Ведь он был всего-навсего щенком-подростком, которого местный житель вывел на позднюю прогулку. Собаке очень хотелось поиграть, а звуки, которые перепуганный ребенок принял за рычание, были задорным лаем. Более того, Варе повезло вдвойне, ведь когда пьяный Федор вернулся домой, то никак не мог вспомнить, не только, где оставил племянницу, но и, что вообще брал ее с собой.
Комната 2.
Ей восемь лет. Щеки разрумянились на морозном ветру, на глаза наворачиваются слезы. Она идет по протоптанной в снегу дорожке в валенках и шапке-ушанке, крепко сжимая мамину руку. Люди бредут гуськом, безмолвно, не спеша. Никто никого не обгоняет.
Варя поднимает голову, чтобы не видеть траурную процессию, и смотрит на небо, в надежде, увидеть добрый знак. Но сквозь серые облака не суждено сегодня пробиться ни единому лучику солнца. Девочку предательски заносит в сторону, и нога тонет в глубоком сугробе.
– Не ребенок, а тридцать три несчастья, - причитает мать, пытаясь вызволить из снежного плена дочкин валенок. Варя прыгает на одной ноге, глядя на сердитое материнское лицо и выбившиеся из-под пухового платка черные пряди.
Они идут на деревенское кладбище, хоронить бабушку. Ее несут где-то впереди четверо сильных мужчин, включая Вариного отца. А дяди Федора нет. Он обогнал свою мать, найдя последний приют здесь еще в прошлом году. Допился, говорили соседи.
Глубокая яма уже готова. Варя смотрит, как гроб медленно опускается вниз и приказывает себе не плакать, потому что лицо обветрится, а ей послезавтра выступать. Наставница в балетной школе - Зинаида Леонидовна - быстро найдет ей замену, если решит что Варина шелушащаяся мордашка портит общую картину на сцене.
Девочка снимает варежку и набирает в руку землю, не обращая внимания, что грязь забивается под ногти. Чуть медлит, прежде чем бросить горсть в могилу, мысленно произнося слова прощания. Она не спешит отряхнуть остатки земли с ладошки, не чувствуя, как мерзнет рука.
Вечером, когда последние соседи уходят с поминок, родители шепотом обсуждают продажу дома. Они - жители города и деревенская изба с курами и козой им не нужна. А смотреть за этим хозяйством некому. Раз Федор не успел жениться и оставить потомство, значит и обсуждать нечего.
Варя лежит на печи, кутаясь в лоскутное одеяло, и глотает слезы. Она понимает, что это последние часы в старой избушке, где по ночам все еще скрепят половицы под шагами бабушки и Федора. Но страница перевернута, и Варвара никогда больше сюда не вернется.
Комната 3.
Прошло два года. Десятилетняя Варя сидит на полу, прижавшись щекой к холодной стене, и даже не пытается сдерживать слезы. Она слушает громкие крики родителей, мечтая, чтобы ЭТО оказалось сном. Ведь смысл слов ужасен. Он означает, что они трое больше не будут семьей.
Папа больше не хочет жить с мамой. Он собирается стать мужем другой женщины. А на Варю обрушилось небо. Ведь отца она любит больше, чем мать, и не представляет, как будет жить с этой женщиной! Папа всегда был единственным, кто мог ее понять и принимать такой, какая есть, не ставя условий и сверхзадач. Сумеет ли она когда-нибудь простить его предательство?
Мать ругает мужа последними словами. Попрекает всеми грехами, которые может вспомнить. Отец сдерживается до последнего. Не оправдывается - не в чем. Он и так слишком долго терпел. Лишь время от времени приказывает ей молчать. Но это все равно, что пытаться остановить руками прорвавшуюся плотину.
В конце концов, он хватает жену за плечи и ставит перед зеркалом.
– Посмотри на себя!
– приказывает он.
– Ты видишь там женщину?
Мать замирает, и испуганно хлопает глазами, словно смотрит на себя впервые в жизни. Она так давно перестала за собой следить, что и не помнит, когда в последний раз делала маникюр или подводила глаза. Облезлый халат и дырявые тапочки давно пора торжественно вынести на помойку, а торчащие в разные стороны патлы остричь и покрасить.