Перепутья

slip

Все шепотки среди собравшихся затихли, и голос Сариолы был единственным, что нарушало первозданную тишину. Было в ней что-то пугающее – и вместе с тем завораживающее.

Вытянувшись по стойке “смирно” Магнус слушал речь словно завороженный.

– Мы – единственная причина, по которой мир вокруг до сих пор не представляет собой нераспознаваемую смесь из манифестаций концепций, которым чуждо само понятие “понимание”. Мы – те, кто умирает в темноте и беззвестности для того, чтобы другие могли прожить нормальную жизнь на свету. И вы, - Сариола перевел взгляд на Магнуса с сослуживцами, - Наши передовые силы. Единственные, кому под силу сохранить картину висящей на стене. Сделать так, чтобы темные силуэты на стенах пещеры оставались всего лишь силуэтами. Я бы хотел вас обнадежить, но я ненавижу лгать. Работа, которую вам предстоит выполнять – чертовски опасная. Кто-то из вас может не вернуться уже с самого первого вашего задания. Кто-то может измениться до неузнаваемости, единожды заглянув за картину на стене. Но я уверен в вас. Вы – лучшие из оставшихся. Вы – наша последняя надежда. Вы – наш щит и меч.

Молодая лаборантка, стуча каблуками по помосту, подбежала к Сариоле и протянула ему небольшую деревянную коробку. Сариола кивнул и, не прерывая речи, взял коробку из ее рук.

– С сегодняшнего дня вы – официальный состав мобильной опергруппы Дзета-9 “Кротокрысы”. Поздравляю!

Рука Магнуса взмыла к шлему в привычном движении. Сариола открыл коробку и, с полуулыбкой на губах, сказал:

– Ваши нашивки. Прошу, подходите.

Как и положено, Ивонн, Дзета-9-К, их капитан, была первой. Чеканя шаг, словно на параде, она вышла из строя и поднялась на помост. Сариола достал из коробки нашивку и закрепил ее на ее предплечье.

По очереди, они все поднимались на помост, получали свои нашивки и спускались обратно, занимая свое место в строю.

Дороги назад больше не было. Один раз вступив в опергруппу, ты мог выйти из нее или по заключению медкомиссии – или на пенсию, но в то, что до последней хоть кто-нибудь доживал, веры было мало.

Магнус не был против. Все, что угодно было лучше, чем просиживать штаны до самой смерти.

Когда подошла его очередь, Магнус поднялся на помост, и его взгляд скользнул по собравшимся. Молчаливые ученые – и его сослуживцы, одиннадцать человек в одинаковой черной форме. Фонду были нужны не армии, но малые сбитые отряды, действующие как единый организм. Понимающие друг друга с полу-жеста – и одновременно с этим способные действовать полностью автономно.

Когда Магнус вернулся в строй и занял свое место рядом с Третьей, он был уверен, что где-то под шлемом, на ее лице сияла широченная улыбка.

С формальностями было покончено и, спустившись с помоста, Сариола загадочно сказал:

– Знаете, я считаю, что работа вполне может подождать до завтра. Не то, чтобы реальность расползалась прямо у нас между пальцев, - смешок сорвался с его губ, но все внимание Магнуса было приковано к пожилому бородатому мужчине за его спиной.

После слов Сариолы тот замер на месте, словно его неожиданно хватил удар и побледнел как мел.

– Отдыхайте, ребята, - по-отечески улыбнувшись, Сариола похлопал Магнуса по плечу, а когда Магнус снова посмотрел ему за спину, бородатого мужчины и след простыл, - До завтра.

Сариола развернулся, словно собираясь уходить, но спустя мгновение обернулся назад:

– А, и еще. В буфете уже готово кое-что интересное. Если вы понимаете, о чем я.

Магнус смерил его недоверчивым взглядом.

– А может ну ее, эту нору? – спросила Третья как только Сариола отошел достаточно далеко, - Может, давайте по барбекю? Прямо тут. Только мы, и больше никого. Как вам?

М-м-м, барбекю.

Магнус облизнулся.

– У меня есть гриль и виски. Мясо возьмем на кухне. Ну давайте, - голос Третьей звучал умоляюще, - Не знаю, как вас, а меня уже тошнит от этой норы.

Раздался одобрительный гул. Сидеть в четырех стенах до смерти надоело всем. Даже Ивонн быстро сдалась под напором большинства:

– Ладно, черт с вами. Давайте барбекю.

И все было решено.

До момента, когда Ивонн во всех подробностях распишет им детали их самого первого и в некотором смысле рокового задания оставалось каких-то полдня – и Магнус, жуя кусок хорошо прожаренного, пахнущего дымом, мяса, наслаждался моментом в полной мере.

Для счастья, все-таки, было нужно совсем немногое.

– Хорошо… - Магнус откинулся на бревно за спиной и потянулся.

Проклятый шлем и не менее проклятая маска валялись рядом. Здесь не было никого, кроме своих, и секретность можно было послать туда, где ей было самое место.

В задницу.

– Ага, - Третья опрокинула в себя шот виски и мечтательно посмотрела на разгоравшееся закатом небо, - Напоминает о том, как все было до… - протянула она, - Эмма так любила такие посиделки.

– Эмма? – Магнус бросил на нее вопросительный взгляд.

– Дочь моего брата, - пояснила Третья, - После… Того, что с ним случилось, я ее удочерила. Пыталась заменить ей и маму и папу, - грустный смешок сорвался с ее губ, - Она очень любила барбекю. Выбраться подальше на опушку леса, захватить с собой друзей – и весь вечер есть мясо и гонять в бейсбол.

Такой очевидный и такой простой вопрос “а где она сейчас?” чуть было не сорвался с губ, но Магнус в последний момент смог сдержаться.

Если он до сих пор не знал ни о какой Эмме, вариант оставался только один.

С трудом он отлип от бревна и придвинулся ближе к Третьей.

– Мне жаль, - тихо сказал он. Грустно улыбнувшись, Третья кивнула.

Утро ознаменовалось собранием. Сообщение от Ивонн выдернуло Магнуса из дурацкого сна вибрацией телефона. Часы безучастно сообщали, что сейчас 6:50.

В 10:00 в переговорке на третьем уровне, - подслеповато щурясь, прочитал он, и откинулся обратно на подушку.

И зачем было так рано будить, если собрание только через три часа.

Не успел он провалиться обратно в сон, как ожил будильник – и хочешь, не хочешь – пришлось вставать.

На собрание Магнус пришел первым – и застал внутри переговорки только нервно курсирующую от стены к стене и обратно Ивонн. Она терпеть не могла опоздания, а стрелка часов неумолимо приближалась к 10:00.

– Привет, - Магнус занял первое попавшееся место за переговорным столом, рядом с толстой пачкой бумаг.