Перерождение
Шрифт:
Пройдя довольно длинную дорогу, мы оказались возле одной поляны. Благодаря вампирскому слуху мы услышали удары хлыста о кожу и жалобные стоны. К тому же мы почувствовали кровь. На поляне находился мальчик лет двенадцати. Вокруг него ходила лошадь, на которой сидел надзиратель и бил мальчика тем хлыстом. Бедный мальчик! Как можно так издеваться над детьми!
Тогда Ник поднял с земли камень и запустил его в надзирателя. Камень вонзился в шею мужчины, и тот упал с лошади намертво. Клаус прошёл к напуганному мальчику. Всё это время он сидел на сухой траве, обняв себя руками. Клаус подсел к бедняге. Мальчик осторожно
— Больше не бойся его, — сказал ему Клаус. — Он не навредит.
Мальчик еле кивнул.
— Как тебя зовут? — спросил Клаус.
— У меня нет имени, — ответил мальчик. — Моя мама умерла, так и не назвав меня.
— Ладно, — решил Клаус, — я дам тебе имя. Марселлус. Означает „повелитель“. Но можно называть кратко: „Марсель“.
— Хорошо, — кивнул мальчик и улыбнулся.
Клаус помог ему подняться.
— Как думаешь, наш брат поможет ему? — спросил меня Элайджа.
— Не знаю, — ответила я, — но думаю, что этот мальчик всё изменит.»
На этом и заканчивается воспоминание. Я открываю глаза и глубоко вздыхаю. К удивлению, всё прошло безболезненно. Моё сердце стучит размеренно, пульс в норме, руки тёплые, и голова вовсе не кружится. Всё потому, что я позволила воспоминаниям захватить меня. Я не сопротивлялась. Порой, сопротивление не помогает и делает только хуже. Теперь я в этом убедилась.
Я приподнимаюсь и протираю глаза. Теперь нужно вспомнить всё, что я видела. Я видела Ребекку, себя вернее, Элайджу и Клауса. И Клаус спас мальчика, над которым издевались. Странно, на Клауса это непохоже, если учитывать, какой он жестокий. Или это всего лишь маска, под которой прячется вполне нормальный человек? С трудом верю. Тем не менее, Клаус спас мальчика. И дал ему имя Марсель. Марсель! Точно! Я увидела, как Клаус, Ребекка и Элайджа впервые познакомились с Марселем. Видимо, потом они забрали его к себе и воспитывали, а потом обратили. Теперь я поняла, почему Марсель так дорог Майклсонам. Он — часть их семьи. И, похоже, Ребекка его любила. Я не удивлена этому.
Но всё. С меня хватит информации. Я прячусь под одеяло и пытаюсь уснуть. Непривычно. Фактически, это моя комната. Комната Ребекки. Но для меня всё, что здесь находится, чужое. Сейчас бы я всё отдала, лишь бы оказаться в своей комнате. В Австралии. Рядом с родителями. С Беллой и Рикки. Но это невозможно. Сейчас мне нужна поддержка, но Клео, наверное, уже спит, а к Майклсонам мне не хочется идти. Пока что они мне чужие. Нужно попытаться привыкнуть к ним.
И вскоре я всё же засыпаю. Снов и воспоминаний нет. И хорошо.
***
Я снова просыпаюсь ранним-ранним утром. Я почти не выспалась этой ночью. Слишком она тревожной была. Ещё одно воспоминание. Надо будет поделиться им с Клео. И с Майклсонами. Ещё я хочу рассказать Белле и Рикки. Точнее, я всё хочу рассказать подругам. Хочу позвонить им, услышать их голоса, выслушать гневные выражения Рикки (и только смеяться над ними) и обеспокоенные речи Беллы. Я хочу им рассказать свою настоящую историю, объяснить, почему у меня эти воспоминания, вызывающие головную боль. И хочу признаться, что именно я Ребекка Майклсон. Первородная вампирка. А Клео, наша Клео является Андреа Лабонэйр — оборотнем могущественного Первого клана Волков Полумесяца. Но я прекрасно понимаю, что не могу рассказать и четверти того, что
Я беру в руки телефон. Включаю его. Сообщений более пятисот, звонков в два раза больше, а голосовая почта полностью забита. Даже ничего не просмотрев, я всё стираю. Обращаю внимание на заставку телефона. Совместная фотография. Я, Клео, Рикки и Белла. Мы стоим напротив моря и счастливо улыбаемся. У каждой из нас кулон с лунным камнем. Эта фотография была сделана во время дня рождения Клео. Она навевает приятные воспоминания. Мы прекрасно провели этот праздник. Надо же! Это было почти три недели назад. Тогда я даже не догадывалась о том, что меня ждёт. Не люблю воспоминания, потому что сразу наворачиваются слёзы, и снова я нарушаю обещание, которое сегодня себе дала. Это постоянная борьба. Война между „вспоминанием“ и „забыванием“. Я снова отключаю телефон и убираю его в тумбочку. Пусть мне дальше звонят, всё равно не услышат меня.
Потянувшись, я встаю с постели. Сегодня Элайджа проведёт для меня и Клео экскурсию по дому и расскажет нам что-то. Значит, мне уже пора собираться. Я заправляю постель. Задумываюсь. Я уже давно не плавала в море и не бывала в лунном бассейне. Интересно, а в Новом Орлеане есть море или речка? Ну или хотя бы озеро? Я лишусь хвоста и сил через два дня и поэтому хочу в последний раз насладиться прекрасным даром. Даром русалки, как я его назвала. Но ещё лучше: Дар Луны.
Заправив в постель, я меняю ночную сорочку на джинсы и блузку. По-прежнему я не перестаю удивляться, какая Ребекка стильная. Полностью приготовившись, я покидаю свою комнату и направляюсь по лестнице на первый этаж. Встречаю Элайджу и Клео. Они сидят за столом и мило о чём-то беседуют.
— Доброе утро! — улыбаюсь я и усаживаюсь за стол.
— Привет, — говорит мне Клео.
— Как спалось на новом месте? — интересуется Элайджа.
— Немного непривычно, — признаюсь я, — долго не могла уснуть.
— У меня то же самое, — отзывается Клео.
— Элайджа, — обращаюсь к нему я, — ты можешь сказать, как вы познакомились с Марселем?
— С Марселем? — переспрашивает Элайджа.
— Да, — киваю я.
— Марселя спас Клаус, когда ему было двенадцать лет, — объясняет Элайджа.
— Над ним издевались, — произношу я.
— Откуда ты знаешь? — удивляется Элайджа. — Ты вспомнила.
— Да, — утверждаю я, — этой ночью было ещё одно воспоминание. Короткое, но я всё поняла.
— Теперь ты знаешь, — говорит Элайджа.
— Почему Клаус спас его? — спрашиваю я. — Клаус же жестокий.
— Так считает Эмма Гилберт, — возражает Элайджа, — Ребекка Майклсон так не думала. Клаус спас Марселя, потому что увидел в нём себя.
— Что? — удивляется Клео.
— В детстве Клауса бил наш отец, — сообщает Элайджа.
— Отец? — переспрашиваю я. — Как так можно?
— Ты, наверное, удивлялась, почему мы все вампиры, а Клаус — гибрид? — спрашивает он меня.
— Мы обе удивлялись, — подаёт голос Клео.
— Клаус — наш сводный брат, — отвечает Элайджа.
— Сводный? — снова переспрашиваю я. Как много новой информации.
— Наша мать — Эстер — изменила нашему отцу с оборотнем, поэтому Клаус гибрид, — объясняет Элайджа. — Поэтому наш отец возненавидел Клауса и пытался убить его в течении тысячи лет, пока однажды его не убил Клаус.