Переводы с собачьего, или Этология собаки в картинках
Шрифт:
При недостатке живых мышей для охоты сгодится мячик, сосновая шишка или старый ботинок. Немного фантазии – и под вашими лапами эти предметы оживают, подскакивают и убегают. Ловите точно так же, как убегающую мышь: догоняете, наскакиваете, хватаете и убиваете.
У разных собак охотничий инстинкт развит по-разному. У охотничьих пород он культивируется селекцией. У служебных, пастушьих – подавляется или трансформируется. У мелких декоративных пород обычно подавляется. Но даже и в рамках породы охотничьи гены и наклонности неодинаковы. Например, среди лаек встречаются экземпляры, которые предпочитают крупного зверя и игнорируют всякую пушную мелочь типа белки или куницы. Среди служебных собак встречаются силовики, так сказать, охотники на крупную дичь типа хулигана, и следовики, которые увлеченно копаются в запахах. Примером силовика
Встречаются универсалы, способные преследовать и давить все, что шевелится, и примером такого охотничьего пса была Инга, яблочко от яблони по имени Хилюша Пришибякина. Ее охотничьи гены проявились еще в раннем детстве. Такого хищного ребенка у меня не было никогда. Гуляя по полям и лесам, Инга была грозой для всего живого и съедобного. Хомяки, зазевавшиеся голуби, кузнечики, ящерицы – часто я даже и не могла сказать, что именно исчезает в данный момент в ее пасти. Помню, после сильной бури птичье гнездо сорвало ветром, и оно упало вниз, задержавшись на нижних ветвях бузины. Услышав жалобный писк, Инга бросилась на поиски (раз жалобно пищит, значит, маленькое и съедобное). Я пресекла ее мародерство, так что большая часть птенцов осталась цела и невредима. Обратно мы вернулись другой дорогой, и я забыла об этом инциденте. На следующий день мы снова отправились на прогулку, и Инга целенаправленно направилась к кустам бузины. Прежде чем я сообразила, что к чему, она уже добралась до гнезда и доела остальных птенцов.
Местные фазаны, зайцы и косули тоже могли бы подписать петицию против Инги. Ясно, что массивный ротвейлер при всем желании не мог догнать зайца или косулю, но нервов она им помотала достаточно, устремляясь за ними напролом через ручьи, заросли и валежник и совершенно игнорируя мои запреты. Ротвейлер по всем известным книгам и руководствам должен быть уравновешенной собакой, у которой охотничьи инстинкты подавлены и трансформированы в инстинкт преследования преступника и борьбы с ним. Или в крайнем случае на инстинкт преследования крупного рогатого скота. Против этого пункта Инга ничего не имела и, встретившись с коровой, рвалась доказать, что, как мясницкая собака, она помнит наследие предков.
Интересно, что на выставках или иных общественных мероприятиях Инга вела себя образцово, так что моим рассказам о ее похождениях никто не хотел верить. Кроме Охотничья собака Инга маленького мальчика, у которого она нахально выхватила из рук пирожок и проглотила в мгновение ока. Видели это только мы трое: мальчик, я и Инга.
Каждый из владельцев собаки рано или поздно столкнется с проблемой отучения собаки от попыток собирать отбросы. И рано или поздно поймет бесплодность попыток отучить собаку их собирать. Собаку, никогда в жизни не подобравшую на улице какой-нибудь вкусный кусочек, видно сразу, ее легко узнать по крылышкам и сиянию около головы. Но лично я еще ни разу в жизни такую не видел. Те, которые всю жизнь просидели в клетке, разумеется, не в счет. Все остальные имели, в той или иной мере, рыльце в пушку. Причем каждая собака отлично знает, что подбирать отбросы запрещено, и не подбирает их, пока находится в досягаемости рук или хотя бы взгляда хозяина.
Сначала наивный хозяин пытается раскладывать «отравленную» приманку: куски колбасы, намазанные горчицей, густо посыпанные перцем или иной гадостью. Что касаемо горчицы, то горчица как раз прекрасно сочетается по вкусу с вареной колбасой, а на вкус мы, собаки, вообще не так чувствительны, как люди. Для нас важнее запах. По запаху мы, кстати, издалека можем понять, лежит перед нами девственно-чистая колбаса или намазанная какой-то дрянью. Поняв, что метод горчицы не действует, хозяева начинают изобретать более варварские методы. Раскладывают вкусняшки и, подло дождавшись, когда пес «клюнет» на приманку, дергают за поводок, лупят прутом или стреляют в попу из рогатки и даже бьют электрическим разрядом. Большинство собак и тут не сдаются. Просто очень быстро научаются распознавать заранее разложенные приманки от подлинных отбросов и главное – научаются распознавать, видит их хозяин или нет. И еще насколько реально хозяин может им помешать слопать найденные лакомства. Наша Пристли великолепно работала на тренировках, обходя и игнорируя разбросанные деликатесы. Как бывалая служебная собака, Пристли знала, что на тренировке хозяин может применить репрессивные меры, и слушалась безукоризненно. Но на испытаниях дрессировщик не смеет грубо обращаться с собакой, кричать на нее или тем более ударить. Поэтому вредная Пристли преспокойно сожрала рассыпанное по площадке печенье, тогда как хозяин мог только бессильно пениться от злости.
Собаки мастерски осуществляют контрабанду отбросов. При прогулке по маршрутам, богатым на помойки, они предпочитают держаться позади хозяина, прекрасно осознавая, что у хозяина на затылке нет глаз. Нервозный хозяин, естественно, часто оборачивается, чтобы уличить собаку в контрабанде. Опытного пса вы не застанете врасплох судорожно заглатывающим очередной нелегальный продукт. Нет, обернувшись, хозяин встретится взглядом с честными глазами собаки, которая идет за ним с закрытым ртом, на первый взгляд пустым. Если найденный кусок оказался слишком велик, чтобы проглотить его в один присест, собака делает это поэтапно.
Торопливо разжевывает и глотает, пока хозяин не видит, но, как только он оборачивается к собаке, последняя перестает жевать и прячет кусок за щеку. Причем, если кусок слишком велик и не помещается в пасти, а, скажем, топорщится и вылезает наружу, собака отворачивается и подставляет вашему взгляду ту сторону пасти, где контрабанда не торчит из-под губы.
Фрэнк и Марк одновременно нашли чебурек с мясом, разломанный на две половинки. Сначала быстро переглянулись, потом посмотрели в мою сторону: не видит ли? Я делаю вид, что не вижу, и вообще не смотрю в их сторону. Никаких скандалов по поводу, кто из них будет есть чебурек, – к чему привлекать внимание хозяйки? Начнет ругаться и чебурек отберет. Вместо этого из двух соперников на какое-то время они превращаются в союзников в заговоре против меня. Каждый быстро берет по одной половинке (постоянно держа меня в поле зрения) и потихоньку съедает.
Понимающе переглядываются еще раз и, очень довольные собой, как ни в чем не бывало продолжают путь.
Охота на какашки
Этот вид охоты тоже попадает в категорию охоты на неживую съедобную дичь. Но эта тема настолько обширная и животрепещущая, что я счел необходимым подробнее рассмотреть ее в специальной главе, посвященной исключительно какашкам (Глава особая, посвященная субстанции, именуемой в народе г…ном).
Ребята, давайте жить дружно
Доминирование, сопротивление. Как появилась стая
Один из основных законов всех живых существ – тянуть одеяло на себя. Обеспечить себе, в рамках возможности, самые выгодные условия существования. Это свойство живой материи, закрепленное миллиардами лет эволюции. Скажу так: все тянут одеяло на себя. Начиная от мелких одноклеточных организмов, поглощающих еще более мелкие организмы. Дерево стремится обеспечить себе место под солнцем и подавляет более низкие растения, заслоняя им солнечный свет и забирая мощными корнями из почвы всю воду и большинство питательных веществ. Разумеется, не подавляет их сознательно, оно просто так устроено. Подавляет уже тем, что занимает господствующее положение, доминирует над ними. Вот мы и добрались до сути вещей. Явление доминирования появилось на заре эволюции и сохраняется до наших дней. У примитивных и у высокоорганизованных организмов. Это неспроста. Оно имеет положительное значение, главным образом для доминирующего организма. Первые доминанты своих подчиненных попросту сожрали. Так возникли хищники и жертвы. Потом эволюции пришло в голову, что гораздо выгоднее есть жертвы постепенно: так их надолго хватит. Так возник паразитизм. Наконец, природа изобрела симбиоз, в котором отношения вражды и конкуренции постепенно менялись на сотрудничество с взаимной выгодой. Это дало организмам возможность жить не самим по себе, а объединяться в сообщества. В колонию, стадо, стаю.