Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
Не скрывая изумления, Лора спросила:
– Нойс! Это – всё?
– Тебе мало? Попроси, добавят.
Нойс отвечала, не подымая головы, поза ее выражала покорность судьбе. «Может, так и надо».Чем меньше рыпаться, тем лучше. Лора опустила руки, насколько позволяла длина цепей, коснулась ладонями затылка. Если волосы отрастают на полмиллиметра в день, то привычный облик она восстановит года через три. «К Марии недотраханной! Буду стричься под мальчишку, и пусть Дан привыкает.
Уходя в отпуск, Даниэль не поделился с ней планами, но по невзначай оброненным, полунамеками, фразам, Лора знала, что он собирался предпринять. Аэросъемка местности вблизи Южного хребта. Ее муж не только спортсмен-парашютист, но и хороший пилот. За месяц собрался заработать в десять раз больше того, что платит ему в год Банк Магистрата…
День встал над рынком и городом птичьим щебетом и гомоном толпы. Мало кто обращал внимание на двух прикованных к позорным столбам хулиганок. У людей хватает других дел и забот, кроме как попусту глазеть по сторонам. Лишь карманный вор задержался, бросил косой взгляд. Пробормотал: «Хорошенькие. Только кто одной рожу напильником зачистил?» Да мальчишка запустил издалека кукурузным оглодком. Подойти ближе мешал натянутый вокруг канат и скучающий на раскладном стуле молодой, но уже раскормленный полицейский.
Лора не вздрогнула, не пошевелила ни единым мускулом. Умение сосредотачиваться на себе не подвело и на этот раз. Она ощутила эйфорию. Ее город. Ее люди. Ее мир.
Скрип ступеней вывел ее из транса. Бросила взгляд: как там Нойс? Вроде, в порядке. Продолжает играть роль особы, глубоко осознавшей гибельность своих заблуждений. Румяный полицейский поднялся к ним, освободил от цепей.
– Вы раскаялись, девчонки?
– Еще бы, – ответила Лора, а Нойс в знак согласия закрыла на миг глаза.
Сошли вниз с его галантной помощью. Он отпускает их? Лора не утерпела:
– А скажите: каждый проступок – десять минут?
– Да.
– Любой? Совсем любой?
– Ну, разумеется.
Лоре помолчать бы, но язык работал сам по себе:
– Здорово. Мне нравятся ваши законы. За тройное убийство отделаешься получасом скуки и плевков в небеса. Тогда лучше сразу набить десяток, чтоб по мелочам не размениваться.
Парень ответил серьезно, не приняв шутки:
– На прошлой неделе юного бездельника выставили. В Адонисе попался на серийных убийствах и грабежах. Адвокат сказанул речь, и присяжные оправдали…
Лора перебила:
– У голодранца – деньги на говоруна? Выходит: он на деле – разбойник…
– Нам чихать на его похождения в Адонисе. У нас он порешил двоих – привычное ремесло не отпускало…
– И получил звереныш сроку – двадцать минут. Ужас какой, я рыдаю…
– Умер на седьмой минуте. Три ножа в брюхе, заточенный напильник в груди. Люди не только овощами кидать могут. Так-то, девочки.
Нойс больно наступила Лоре на ногу и она, к собственной
– …Ваша лодка на пристани у седьмого причала. Бывайте здоровы.
– Мы благодарны, – ответила Нойс, хватая Лору под руку. Полицейский успел-таки дать Лоре легкого шлепка в попу, но возмутиться, опять же, не позволила Нойс, чувствительно двинув ее локтем в бок.
Ладно, сдачи получит потом. Они поспешили затеряться в торговых рядах. Там без стеснения, попросили чего-нибудь поесть, заполучили пару черствых лепешек и горсть подгнивших фруктов.
– Делимся поровну или по честному? – спросила Нойс.
Лишний персик достался Лоре, она аккуратно отгрызла целый бочок, порченое выкинула. Ответила на осторожную улыбку Нойс. В шумной, пестрой, пахучей толчее незнакомого рынка в чужом городе ей было, как никогда, хорошо. С чего бы вдруг? Внезапное избавление тому причиной или оттого, что рядом Нойс – единственная здесь близкая живая душа.
– Грех жаловаться, но… архаичное тут правосудие, а Нойс?
И, внезапно вздрогнув, спросила:
– Кто такая Антигона?
Они шли по рядам, и Нойс успела выцыганить еще хлебец, который грызла осторожно, оберегая начавшие подживать губы. Слизнула крошки с уголка рта.
– Одна торопливая девушка. Вроде тебя.
Торговый ряд закончился, выведя к обширному навесу, земля под которым была вымощена деревянными плашками. Прямо на ней кое-где разлеглись бедно одетые люди, кто-то сидел с деревянными чашами в руках. До сиесты еще далеко, но укрытие от полуденного зноя не помешает присмотреть заранее. У одного из столбов, поддерживавших крышу, Нойс остановилась и села, устало опершись об него спиной. Из отгороженного камышовыми циновками угла выглянула усатая рожа и басовито осведомилась:
– Чай сейчас будете?
Именно так: сейчас или потом? О том, что посетитель вовсе откажется, речи даже не шло. Накачаться по горло горячим зеленым чаем и улечься почивать, пока не схлынет дневная жара – что может быть лучше? Лора облизала губы, ощутив жажду.
– Платить нечем…
Чайханщик откинул циновку, явив целиком свой пузатый облик, Лора спросила себя: кроме цветастого халата есть ли на нем что-нибудь еще?
– Иди сюда.
Лора повиновалась, не испытывая страха. Почему-то казалось, что ничто плохое ей больше не угрожает. Стояла не шевелясь, пока волосатые пальцы мяли и щупали ее одежду.
– Восемь реалов, – сказал чайханщик.
– Нашли дурочку! Ткань такая знаете, сколько стоит?
Он посопел и набавил еще полтора. Завел Лору за ширму. Там, в стороне от пышущего жаром титана (нагреваемого зеркалом в виде вогнутого и отполированного до сияющего блеска металлического листа) оказалось что-то вроде лавки старьевщика. Порывшись в разноцветной куче, Лора выбрала наряд, похожий на тот, что носила, будучи «в гостях» у Альво Забана. Те же штаны и рубаха, все на тесемках и завязках, но чисто белого цвета. Так одевается простонародье.