Персональное чудовище
Шрифт:
— Почему ты взяла меня на работу, Линда?
— Я не совсем поняла…
— У тебя был огромный выбор. Со знаниями и опытом. А я техническими переводами профессионально не занималась, в основном преподавание. И все-таки ты выбрала меня.
— Софи, ты отличный работник…
— Тебя кто-то попросил? — перебила Соня Линду, и та виновато притупила размалеванный взор. — Линда, твои принципы! — напомнила Сонька.
— Ладно, — выдохнула Линда. — Меня попросили.
— Кто?
Соня застыла в ожидании ответа. Вот сейчас она услышит
— Милена Ирисова, — выдохнула Линда, и Сонька выдохнула вслед за начальницей. Ах, Милена Ивановна, добрейшая женщина. — Но Софи, я ни секунды не пожалела. Милена Ивановна плохого не посоветует, в чем я убедилась.
— Спасибо, Линда, — Сонька порывисто пожала пухлую руку Линды и в который раз устыдила себя за ужасные мысли. — Я тоже рада, что работаю с тобой.
— Ох, Софи.
— Ладно, пока ты не испортила свой макияж слезами, я пойду. До завтра.
Вслед Соня услышала голос Линды.
— Если что, мы будем в Boogie-Woogie на Hermosa Avenue.
— Спасибо, я подумаю, — крикнула Соня и вышла из офиса.
Милена Ивановна Ирисова — женщина, которая заложила в голову Соньки знания французского языка и преподавала Соньке в университете. По счастливой случайности Милена Ивановна жила в Лос-Анджелесе вместе с супругом. Соня заходила время от времени к престарелой паре, приносила мягчайший фруктовый рахат-лукум, посыпанный сахарной пудрой, который так любили старики, и помогала им разбирать старые вещи и груды бумаг, которые с каждым днем все прибавлялись и прибавлялись в их квартире на WeHo Avenue.
«Надо поблагодарить за рекомендацию», решила Соня, завязывая передник в подсобке кофейни. Хотя Соня и без того чувствовала себя по уши в долгах перед этой замечательной женщиной и ее супругом — Мироном Семеновичем. Именно эти пожилая чета на протяжении последних месяцев пыталась помочь Соне по мере своих скромных возможностей. Соня наотрез отказывалась от предложенных денег, которые эти старички буквально совали ей в руки, при этом клянясь, что у них есть счет в банке на внушительную сумму от тайного благодетеля. Ну ей-богу, насмотрелись фильмов и думают, что Соня клюнет на такую наивную хитрость! И когда Ирисовы поняли, что Соню подобными методами не взять, Мирон Семенович стал заваливать Соню заказами на переводы, и эти заказы помогли Соне продержаться на плаву, а не пойти топориком на дно.
В пятничный вечер в кофейне было многолюдно. Студенты залетали малыми шумными стайками, чтобы на скромную стипендию выпить настоящий кофе с халявными песочными печеньками. Когда-то Соня тоже была одной из них и сейчас усмехнулась про себя. Ей уже под тридцать, а она живет, считая копейки, хотя в детстве была уверена, что уж в 20 лет точно будет «бизнесменом», чтобы это ни значило.
Что ж, стоит поблагодарить страшного оборотня за то, что устроил ей такой душняк!
«Хотя можно передать благодарности и через супругу», ошарашенно думала Сонька, глядя, как Аленка заходит в кофейню. Женщина приподняла солнцезащитные
Какого чёрта она тут забыла? Супруги Львовых были персонами нон-грата в списке Сони, и она вовсе не была рада обслуживать это высокомерную зазнобу!
Но, что поделаешь, работа иногда заставляет забывать о гордости. Соня нацепила на лицо самую милую улыбку, схватила меню и направилась к Алене.
— Добрый вечер, Алёна Вилорьевна. Какими судьбами в нашей скоромной обители?
— О, Сонечка, здравствуй.
Зеленые глаза Алёны прошлись по фигуре Сони, и ухмылка скрасила пухлые губы, когда Алёна заметила застиранную футболку и джинсы.
— Сонечка, не узнала тебя в начале, — пропела Алёна.
— Да, Алёна Вилорьевна, время идет, жизнь меняется, и мы изменились, — улыбнулась Соня. Когда лицо Алёны побледнело, Соня пожалела о своих словах. Как, наверное, тяжело слышать слова мужа из уст человека, который стал невольным свидетелем их семейной свары.
— Что желаете заказать? — Соня постаралась смягчить слова милой улыбкой.
— Эспрессо, без сахара, — ответила Алёна, словно пропустила мимо ушей поддевку Сони. Хм, Алена успела укусить, теперь успокаивающе гладила. Стоило ждать отравленное жало и быть начеку.
Соня заваривала кофе и исподтишка наблюдала за женщиной. Не изменилась, даже похорошела. Сарафан из белой джинсы плотно облегал идеальные линии фигуры и оттенял ровный загар. Волосы уложены в аккуратную дульку и закреплены шпильками. Босоножки с крупными разноцветными камнями и узкий клатч смягчали строгий образ.
«Да, эта стервозина словно на обед к королю Норвегии собралась», подумала Соня и поправила конский хвост на голове. «Кстати, в Норвегии есть короли?», спросил педагог в голове Сони, пока она несла напиток.
— Фирменные печенья от заведения. Бесплатно для наших гостей, — улыбнулась Соня и разложила тарелки на столе. Алена вытерла кончики пальцев бумажной салфеткой и сухо улыбнулась.
— Бесплатно? Как приятно. Хотя я привыкла платить сама за себя. Всегда. А ты, Сонечка?
Алена вскинула подбородок и посмотрела на Соньку.
— Я тоже, — ответила удивленная Соня.
— Да, понимаю, — пробормотала Алена, не сводя горящих изумрудов с Сони. — Наверняка приятно получить работу не за знания, а по звонку?
О-ля-ля, вот и отравленное жало.
— Алена Вилорьевна, не пойму, о чем вы говорите, — ответила Соня. Она не хотела вставать в один ряд с этой чокнутой, и изливаться ядом. Неприятности на рабочем месте ей тоже ни к чему, тем более при ее-то шатком положении.
— Все ты понимаешь, Сонечка, — хмыкнула Алёна. Помешала ложкой кофе и сделала глоток. — Какая гадость, — скривила губы и отодвинула чашку. — Как и все, что тут находится.
— Алена Вил…
— Что? Что ты хочешь мне сказать? — процедила Алёна, не повышая тона. — Хочешь сказать, что ты не относишься к той гадости, которая тут обитает?