Персональное чудовище
Шрифт:
Но когда Соня распахнула журнал, который все это время крутила в руках, то же ошеломление было нарисовано на шокированном детском лице, когда Сергей увидел…
— Но это же свинья! — взвыл подросток. Соня глянула на картинку и кивнула.
— Все верно. Это домашняя свиноматка, весом 120 килограмм и с длиной тела около полутора метров. И ровно с… раз, два, три… пять, шесть… ага! Ровно семь пар голых сисек!
— Фу! — взвыл разочарованный Сергей и отбросил журнал, словно даже держать его было омерзительно. — Какая гадость!
— Ну же, Сергей, не будь таким грубым…
— Это нечестно! — воскликнул подросток, пытаясь
— Слушай, ты обещал мне слова. Кстати, молодец, еще десять в довесок выучил. А я тебе обещала голые груди. Семь штук. Пересчитаем. Раз, два, три… Ага-а-а, вот еще под брюшком парочка…
— Не на-а-адо-о-о! — завыл Сергей, когда Соня пыталась всунуть ему под нос раскрытый журнал. — Бли-и-ин, че за гадость! Нечестно!
— Сергей, — Соня зыркнула на ученика голубыми глазами. — Неужели отец не научил тебя, что никогда нельзя обвинять противника в нечестности без доказательств?
— Но… бли-и-ин… — пытался выпутаться Сергей, но затих под грозным взглядом учительницы. Софья Арнольдовна, конечно, клевая и веселая, и вообще с ней классно учиться, но злить ее не стоит. И еще, Софья Арнольдовна — девушка, а папка всегда учил быть вежливым с ними. «Лучше промолчи, потом сами прибегут». Сергей вспомнил эти слова и замолк, глотая разочарование и несправедливость.
— Что ж, за то, что ты так старался, я все же испеку тебе кексов, — Соня попыталась смягчить удар по самолюбию мальчика, который так умилительно сдерживал обиду. — С чем хочешь? Изюм или шоколад?
— Да без разницы, — выдохнул Сергей, сложил руки на столе и уронил голову.
А Соня прихватила журнал и вышла из комнаты, тихо закрыла дверь и направилась в кухню. Лучше оставить Сергея одного, и так вон от неловкости опять принялся грызть ногти.
Через час кухню наполнил сладкий аромат выпечки. Он распространялся по всему дому. Пряным амбре наполнил большую залу с дубовым столом посередине, взобрался на второй этаж, постучался в бесчисленное количество хозяйских и гостевых спален. Затем спустился в холл и встретил хозяина дома — Дмитрия Алексеевича Львова, который вернулся с месячной деловой поездки.
Странно, кухарка обычно готовила европейские блюда в мизерных порциях, которые так любила Алена — его супруга. Сама Алена на кухню заходила, только чтобы отдать приказы и обсудить меню. Так кто же сейчас колдовал на кухне, готовя такие аппетитные, и такие запретные для Димы сладости? …
Хотя, какая разница. Кто бы там что бы ни готовил, это не важно. Первым делом Дима спешил к сыну. Ведь именно сын был единственной причиной, ради которого Дима возвращался в этот дом раз за разом, год за годом…
Соня стояла у плиты, из щеки в щеку перекатывала сладкий леденец барбариса, и напевала песенку. Как приятно готовить в шикарно обставленной кухне, где есть все, что нужно, начиная от дорогущей кухонной утвари, огромного стола из красной древесины до широкого плазменного телевизора!
Это вам не холодная столовая, которая была в интернате, где Соня провела школьные годы. Только размером нынешняя кухня напоминало ту. На этом сходство заканчивалось. В детстве были длинные ряды столов, с холодными
Соня обмазала последний кекс шоколадным кремом собственного приготовления и улыбнулась. То, что нужно. В меру сахара, времени, терпения, и вуаля! Хоть королеве на обед подавай.
Соня облизывала сладкие пальцы, измазанные в шоколаде, как вдруг почувствовала, что в кухне она больше не одна.
Кто-то пристально смотрел на нее. Со зловещим прищуром, со злобным дыханием и с сжатыми зубами.
Кто-то дико злой и бешенный.
— Так вы и есть та самая Софья Арнольдовна, которая показала моему сыну свои сиськи? — послышался голос. Низкий, с хрипотцой, окрашенный жутко-леденящими нотками. Правая ягодица Сони дернулась, а если такое случалось, то жди неприятностей.
Соня обернулась с пальцем во рту и ответ, резкий и язвительный, замер в горле. Перед ней стояло самое жуткое чудовище, которое она когда-либо видела. Соня сама была высокой, метр восемьдесят, так что некоторым мужчинам приходилось смотреть на нее снизу-вверх. Коротышек это раздражало, а Соню веселило. Но стоящий перед Соней мужчина был выше почти на голову, а это значит, его рост достигал чуть ли не двух метров. И все бы ничего, если бы не огромные плечи, втиснутые в белоснежную рубашку, грозя порвать тонкий поплин. Темные мощные руки скрещены на широкой груди. Длинные ноги в темно-синих брюках широко расставлены. Словно дикий взбудораженный бык, готовый к бою. Пшеничного цвета волосы аккуратно пострижены, но взлохмачены, словно по ним провели нетерпеливой пятерней в нервном порыве.
Мужчина как-то недобро глянул на палец, который Соня все еще держала во рту, и она поспешила спрятать руки за спиной, словно ее поймали на воровстве. Хотя тут же вздёрнула подбородок, схватила полотенце и, вытирая пальцы, ответила мужчине не менее ледяным тоном:
— А вы что, завидуете?
«Черт, а ведь завидую!» Да любой мужик бы завидовал, если бы встретил на своей кухне платиновую блондинку с голубыми глазами, обалденной фигурой и с охрененными буферами, запрятанные под скромное платьице! Да еще и сосет свой палец, словно… Черт! Видимо, Дима устал после долгого перелета и рассудок его помутился, раз он так реагирует на незнакомку, которая еще и светила грудью перед Серёгой. А тот сейчас сидит в комнате и не желает выходить, красный от смущения!
Соня почувствовала изменения в мужчине по тому, как засверкали и прищурились медовые глаза, а ноздри раздулись, словно пытаясь уловить ее запах на расстоянии. Боже, он что, собирается броситься за ней в погоню и искать по запаху, вздумай Соня бежать?! А именно это Соня хотела сделать под горящими взором великана.
Мужчина приближался к ней, шаг за шагом уменьшая расстояние. А Соня стояла, вцепившись в полотенце и не желала отступать. Ишь ты какой, знаем мы эти молнии в глазах, сами умеем метать!