Персональное чудовище
Шрифт:
Но, видимо, курица действительно оказалась хороша, так как к середине ужина Дмитрий Алексеевич расслабился и начал выводить Серёжу на разговор, задавал вопросы о школе, об успехах в баскетболе, уточнял планы на выходные. Серега, слишком радостный от приезда отца, забыл про недавнее разочарование, и теперь взахлеб рассказывал про то, как они с Софьей Арнольдовной ходили рыбачить на порт, следили за проплывающими мимо яхтами и обсуждали их названия. Ничего не поймали, зато познакомились с пожилой португальской парой, которые угощали их сладкими кукурузными лепёшками.
Соня следила за
«Прекрати!», шикнула на себя Соня. Хотя даже лучшая подруга Сони, милашка Милка, считала ее нахальной беспринципной девицей, все же у Сони были принципы, и она считала, что связываться с женатым мужчиной — это как станцевать стриптиз перед толпой паломников. Грязно, пошло, вульгарно.
Какой бы ни была супруга Дмитрия Алексеевича, как бы ни складывалась их семейная жизнь и как бы не скакало сердце каждый раз, когда мужчина смотрел на Соню — он женат и этим все сказано. У многих семей бывают проблемы. В конце концов быт, обычный замызганный рутинный быт, может стать причиной появившейся прохлады между мужем и женой. А как еще объяснить то, что Алёна Вилорьевна не встретила мужа у порога, не приготовила любимых блюд, и не сидит сейчас на месте Сони, чтобы провести семейный ужин в веселой и прекрасной компании мужа и сына?
Как же Серёжа был похож на отца! Тот же цвет волос — пшеничный, с мелкой рыжинкой меж прядей, которые так любила ерошить Соня в порыве нежности. Те же янтарные глаза. Пока не такие хищные и светлые, как у старшего Львова. Но со временем глаза Серёжи посветлеют, и он сможет смотреть так же изучающе и внимательно, как Дмитрий Алексеевич, и доводить оппонента этим взором до нервного тика. Только губы Сергея похожи на материнские — чуть широкие, с меленькой выемкой по середине, и такие же крупные передние зубы. Хотя губы Алёны Вилорьевны были подкачаны гиалуроном и подведены татуажем, и улыбалась Аленка намного реже сына, но определённое сходство было на лицо.
А губы Дмитрия Алексеевича… Внутренним взором Соня обвела суровые линии. Словно вылепленные из самой жесткой породы древесины, они редко улыбались (только когда мужчина смотрел на Серёжу), чаще снисходительно ухмылялись или жестко сжимались (когда он смотрел на Соню) и лишь изредка с них срывался скупой хрипловатый смешок …
Соня подскочила и принялась убирать со стола. Ужин окончен, а значит окончены эти нечаянные касания мощной ноги Дмитрия Алексеевича к коленке Сони. Каждый раз во время этих прикосновении Соня ловила на себе быстрый взгляд Дмитрия Алексеевича. Лицо его было невозмутимо и бесстрастно, но пару раз Соня успела поймать лукавую усмешку на мужских губах, когда при очередном касании Соня хваталась за стакан с ледяной водой и делала быстрые глотки.
Видимо, она совершенно ополоумела и принципы ее продались с потрохами, раз смеет млеть рядом с женатым мужиком, сидя за одним столом с его сыном, в то время как его жена отдыхает после фитнеса на втором этаже! Кстати,
Но глядя на мощную фигуру Дмитрия Алексеевича, развалившегося на стуле и следящего за Соней с мрачным прищуром, трудно было представить, что такой мужчина вообще следует каким-то правилам и в пределах каких-то рамок. У него были свои принципы и условия, наработанные жизнью. Он был словно неприрученный дикий зверь, который зорко следит за жертвой и выжидает момент для нападения. Точно, лев…
Тонкий перестук каблучков по паркету отвлек Соню от греховных мыслей. Дверь распахнулась и на кухню вплыла (по-другому и не скажешь) Алёна Вилорьевна. «Не зря она так следит за фигурой», с тайной завистью подумала Соня, оглядывая стройную фигуру женщины, вошедшую на кухню.
Для своих тридцати семи лет у Алёны Вилорьевны была шикарная высокая грудь, тонюсенькая талия, крепкие бедра и длинные стройные ноги с тонкими икрами и высеченными лодыжками. Под дорогой шерстью бирюзового костюма угадывались точеные мышцы, наработанные на тренажерах. У Сони тоже была неплохая фигура, но в сравнении с такой статуэткой Соня чувствовала, как сильно выпирает третий размер груди под платьем. А талия хоть и тонкая, но не такая, как у жены Дмитрия Алексеевича. Что уж говорить о кексах, которые откладывались на пятой точке самым отвратительным образом. Нет, попка Сони все еще хороша и упруга, и всегда привлекает восхищенные взгляды мужчин и завистливые от женщин. Но, в сравнении с вылепленным задом Алёны Вилорьевны, Сонина пятая точка выглядит как престарелая тетка, которая позволила себе слишком много сладкого за ужином.
— Дорогой, — проворковала Алёна, подлетев к мужу.
Соня поспешно отвернулась, чтобы не глазеть на встречу супругов, но все же уловила в отражении начищенного кафеля, как руки Алёны обхватили шею мужа, а алые губы запечатлели поцелуй на сжатых губах Дмитрия Алексеевича.
— Ты приехал! А мы и не ждали. Почему не предупредил? Я бы приказала Астер приготовить что-нибудь вкусненькое.
— Не стоило беспокоиться, — прохладно ответил Дима, — Мы сытно поужинали курицей, которую приготовила Софья Арнольдовна.
«Ух ты, а ведь Дмитрий Алексеевич знает мое отчество!», хмыкнула Соня про себя. Так зачем же мужчина раз за разом коверкал его? Неужели только для того, чтобы доводить Соньку до бешенства, наблюдая, как красные пятна ярости покрывают ее каменную физиономию? Что ж, хорошее развлечение он себе придумал! А Сонька, глупая Сонька, раз за разом глотала наживку и барахталась в бешенстве, как пойманная рыбка.
— А, курицей, — чуть сморщилась Алёна, и Соня еще яростнее заработала губкой для мытья посуды. — Слишком жирно, на мой взгляд. Сонечка, не обижайтесь. Я просто слежу за фигурой и за питанием. Как же вам повезло, что вы можете позволить себе есть все, что захотите!