Перстень без камня
Шрифт:
— Кто ты такой? — неласково прервал его настоятель.
Столваагьер снова сбился с плавной речи.
— Я пустовер, — неуверенно сказал он. — Мое имя брат Столве…
— Докажи свое ничтожество, — спокойно предложил монах, и тут маг не выдержал.
— Как это понимать? — протянул он с характерным поморским акцентом.
Настоятель молча приложил к глазу сложенные кольцом пальцы. Прочие монахи последовали его примеру. Крандж тоже поддался порыву и взглянул на мир через колечко — мир, впрочем,
— Мне незнаком смысл этого знака, — насупился он. — Однако я буду рад приобщиться к вашей мудрости, братия.
— Да не брат ты нам, — презрительно сказал настоятель. — Ты не пустовер, ты пустослов. Если у вас на Севере все такие, говорить нам не о чем.
Северянин побледнел, а Кранджу захотелось немедленно исчезнуть отсюда. Гордость Столваагьера была страшно уязвлена, и капитан оказался тому свидетелем. Маг этого не простит. Гарпун ему в брюхо! Крандж не хотел раньше времени отправиться к рыбам из-за чужих амбиций.
— Я не просто отрицатель, — с ледяным достоинством произнес северянин. — Я маг.
Монахи возмущенно забормотали.
— Так ты еретик? — недобро спросил настоятель.
До Столваагьера дошло, что он сделал неверный ход. Он вскинул обе ладони:
— Нет же! Постойте, я объясню. Это важно! Вы привыкли считать, что вера в Бога Нет и магические приемы взаимно исключают друг друга. Но мы на континенте обнаружили, что это вовсе не так. Можно пользоваться преимуществами обеих сторон…
— Достаточно! — гневно сказал настоятель. — Убирайся, велеречивый пустослов. Уходи сам и забирай своих людей. Не пытайся отравить нас еретическими речами. Нам ничего не нужно от северян. Мы не желаем с вами знаться.
— Чтоб тебя перекосило, тупой болван! — заорал маг, потеряв остатки терпения. — Мир изменился, понимаешь ты? Это у вас тут мозги заросли тысячелетней плесенью! Не хочешь меня слушать? Ну так я вызываю тебя на поединок веры!
— А, — настоятель казался почти довольным. — Это меняет дело. В этом я не могу тебе отказать. Истинная вера против ереси, так бывало не раз. Завтра мы сойдемся в поединке.
— Да будет так, — злобно подтвердил Столваагьер.
Прижавшись к мужу, Тильдинна Брайзен-Фаулен с грустью смотрела с террасы вниз, на бухту Трех ветров, полную лиловых вечерних теней.
— Жаль, что нам пора уезжать, — вздохнула она. — Это была изумительная поездка. Чудесный карнавал. Потрясающие приключения. Я буду скучать по островам, честно-честно. Но как хорошо будет оказаться дома!
— Эээ… Знаешь, Тиль, — осторожно начал Вальерд, — ведь мы не сможем уехать завтра поутру, как собирались.
Тильдинна наморщила хорошенький лобик.
— Но почему, Валь? Мы ведь сразу заплатили
— У них здесь неприятности, Тиль, — терпеливо сказал сударь Брайзен-Фаулен. — Ты же слышала, что объявил главный распорядитель праздника?
— Ну да, слышала, — подтвердила его супруга. — Он сказал, что праздник продолжается. Хорошо было бы остаться подольше, но ты сам сегодня утром сказал, что у нас кончаются деньги. Надо уезжать.
— О…
Вальерд задумался.
— Если хочешь, давай спустимся в гавань и узнаем, отправится ли завтра корабль, — предложил он. — Я думаю, там нам все объяснят.
Сударь Брайзен-Фаулен ошибся.
Контора начальника порта была закрыта наглухо, разве что досками для верности не заколочена. Ни самого сударя Геберта, ни кого-либо из служащих поблизости не было. Под закрытой дверью толпилась недовольная публика.
— Безобразие! — громко возмущался толстый южанин в пенсне, воинственно поблескивая стеклышками и тряся щеками. — Мне необходимо завтра в полдень быть в торговом доме! У меня поставки, вы понимаете? У меня контракт! Мне партнеры такой карнавал устроят, если я их подведу!
Какая-то замученная женщина робко тронула Вальерда за рукав.
— Ну, что вы узнали, сударь? Будет завтра корабль?
— Вы меня с кем-то спутали, — запротестовал Валь. — Я ничего не знаю.
Но к ним уже поворачивались.
Коротышка-северянин с обгоревшим на солнце лицом вцепился Вальерду в другую руку.
— Я должен уехать, должен! — горячечно зашептал он. — У меня совершенно особые обстоятельства. Никому не говорите, но у меня растет хвост! На континенте мне его каждый день подстригают, но здесь нет специалистов, и я боюсь! Мне надо домой!
— Сударь, мне надо вывезти детей! — строгая сударыня с зонтиком ухватила его за локоть длинными пальцами, будто клещами. — Вы должны обеспечить проезд мне и моим пятерым детям, из них двое близнецов. Иначе я буду жаловаться!
— Сударь, сударыня, не трогайте меня, я ни при чем! — возопил Вальерд. — Я ничего не знаю! Я такой же пассажир, как и вы!
Они с Тильдинной принялись судорожно протискиваться вон, а обступившая их толпа наседала:
— Возмутительно!
— Где начальство?
— Я этого так не оставлю!
— Кто даст мне гарантии?
— Куда вы, сударь, ответьте мне на вопрос!
Вальерд и Тильдинна бросились бежать. Лишь окончательно запыхавшись, они перешли на шаг. К счастью, за ними никто не гнался.
— Что с ними, Валь? — всхлипнула Тильдинна. — Они словно с ума все сошли. Я думала, нас побьют!
— Люди всегда так себя ведут, когда им страшно, — рассудительно ответил Вальерд.
Он и сам перепугался, но не хотел, чтобы Тильдинна это заметила.