Перстень без камня
Шрифт:
Мбо Ун Бхе в ипостаси тигра вырвался на середину двора одним могучим прыжком. Но странно — вместе с тигром неслись на врага лев, леопард, рысь и еще несколько больших зверей кошачьего племени, и снег таял на горячих телах хищников. Тигр обрушился всем весом на василиска и сломал ему шею. Рысь выцарапала другому ящеру глаза. Третьему лев прокусил голову. Мбо и его звери сеяли смерть в рядах противника, а ящеры не могли оторвать взгляды от приманки — сверкающей ледяной сферы Хеди. Но их было много, очень много. Хотя василиски уже не заполняли весь двор сплошной шевелящейся массой, как вчера, счет шел на сотни. Звери Мбо грызли, кусали, ломали хребты и выкалывали
Двор заполнили шипение, удары и хруст — звуки боя. Хедвига не ослабляла действия приманки. Одно неверное слово — и какой-нибудь василиск мог обернуться, поймать взгляд Мбо… Дор Зеельмайн скорее сама рухнула бы тварям на головы, чем подвергла опасности любимого, и потому она держала сферу… держала, отдавая последние силы… держала, впившись ногтями в ладони и не замечая, что ранит себя. А Мбо рвал, крушил, ломал… Убивал.
Через неясный промежуток времени — час, два или вечность — Хеди поняла, что давление взглядов ослабло. Она позволила себе посмотреть вниз. Метель улеглась. Двор был завален тушами ящеров. Мертвые василиски громоздились горой, и серебристый снег покрывал их как саван. Мбо в обличье тигра добивал последних. Прочие звери исчезли. Хедвига судорожно вздохнула и потеряла сознание. Зеркальный шар исчез. Женщина падала, но мужчина, возникший на месте тигра, парой слов замедлил ее падение и поймал на руки.
Хеди пришла в себя от поцелуя.
— Мы победили, любимая, — шепнул ей Мбо.
Дор Зеельмайн представила, сколько глаз наблюдают за ними, и усмехнулась. Острое чувство, что жизнь никогда не будет прежней, пронзило ее безжалостно и сладко. Северянка с жаром ответила на поцелуй.
Ун Бхе с трудом оторвался от ее губ.
— Что теперь? — трезво спросил он.
Женщина не успела ответить. В здании тюрьмы закричали. Дикий вопль рвался из нескольких глоток — и одновременно с тем Хеди и Мбо ощутили, как сминается и рвется защитный покров на здании.
— Быстрей! — выдохнула Хеди.
— Сейчас, сейчас, — бормотал Йемителми.
Его смуглая кожа побледнела от волнения. Главный почтальон быстро, но бережно переворачивал страницы. Старинный пергамент едва уловимо теплел под пальцами мага. Он еще не привык к тому, что его сила вернулась, и переживал, как мальчишка. От серебряного переплета книги исходил тонкий, на пределе слышимости звон, словно пение далеких цикад.
Орвель сгорбился в кресле, в совершенно человеческой позе, и перестал быть похож на зверя. Король выглядел человеком, закутавшимся в мохнатый плед и очень несчастным.
— Вот оно, — пробормотал Йемителми.
Король едва шевельнулся.
— Я могу помочь? — тоскливо спросил он.
— Нет, — сказал почтальон. — То есть да. Позвольте, я возьму подделки, ваше величество. Обе.
— Конечно, — вздохнул Орвель.
Он стянул с мизинца один фальшивый перстень, выбрался из кресла, отпер тайничок и вынул оттуда второй.
— Спасибо.
Йемителми поднял на короля затуманенный взгляд и, видимо, сильно огорчился увиденному, потому что даже отвлекся от магического фолианта.
— Ваше величество! — возмутился он. — Не переживайте так сильно! Вернется ваша невеста, вот увидите. Ну что ей сделают братья? Говорят же — ветер нельзя запереть.
Орвель душераздирающе вздохнул. Шерсть на его морде свалялась клочьями, желтые глаза воспаленно блестели. Впору было испугаться за здоровье короля, если не знать, что страдает его душа, а не тело.
— Я бы поговорил с ними, —
Йемителми взглянул на него очень внимательно.
— Мне кажется, Орвель, или вы действительно себя жалеете? — осведомился он.
Король захлопал глазами.
— Похоже на то, — смущенно признал он. — Проклятье, Йем! Я вам дважды обязан за сегодня. Сперва вы спасли мне жизнь, теперь — мою королевскую честь. Хотите награду?
— Угу, — беззастенчиво кивнул Йемителми. — Помолчите, пока я не закончу, ладно?
— Ладно, — буркнул Орвель и вернулся в кресло.
Оттуда он молча наблюдал, как почтальон хозяйничает у него за столом. «А ведь Йеми сильно переменился», — подумал дор Тарсинг. Он не видел, каким был южанин до того, как утратил магию и попал на острова, и привык к его прежней манере себя вести как к некоторой данности. Сейчас стало видно, что все это время Йемителми жил под грузом невидимой ноши. Обретя вновь способности мага, он будто распрямился и вздохнул свободно. И сейчас впервые назвал короля по имени и даже не заметил этого. «Мне пора искать нового главного почтальона», — мысленно вздохнул Орвель, но тотчас оборвал себя. Акулий клык! О чем он думает? Трина пропала! Перстень не найден! На островах… сущий конец света происходит на островах! Мысли тотчас заскакали суматошными лягушками.
— Так, — веско сказал Йемителми.
Он успел закрыть книгу и даже запер переплет на ключик. В руке королевского почтальона белел кусочек глины, и он быстро начертил ею на поверхности стола несколько фигур. В основном это были пересекающиеся окружности. Король привстал, чтобы лучше видеть. Фальшивые перстни Йеми разместил в совершенно неочевидных точках, один посреди малого круга, другой на пересечении сразу трех линий. Напрягшись всем телом и вцепившись пальцами в край столешницы, южанин заговорил незнакомым гортанным голосом. Он словно читал наизусть длинную поэму. Орвель ни слова не понимал, но шерсть у него встала дыбом.
Перстни начали медленно приподниматься над столом. Крошки белой глины зашевелились, и линии поползли, слагаясь в новый узор. Йеми запел. В песне проступал невысказанный вопрос. Перстни закружились друг вокруг друга, как рассерженные осы. Йемителми что-то приказал резким, лающим голосом. Белые линии замерли. Перстни со стуком упали на стол, камни сами собой вывалились из них, южанин обессиленно рухнул на стул. Стало можно перевести дыхание.
Орвель медлил с вопросом, но маг сам ответил ему.
— Я не нашел перстень, — глухо сказал Йемителми. — Его невозможно увидеть. Это может означать либо то, что артефакт уничтожен, во что трудно поверить, либо то, что его экранирует невообразимо мощное заклятие. И я не знаю, что теперь предпринять.
— Капитан Крандж, — напомнил дор Тарсинг.
— Да, — кивнул почтальон и выглянул за дверь. — Эссель? Скажите моим, пусть приведут капитана.
Один из поддельных перстней отправился в тайник, второй занял место на пальце короля. Стол был вытерт. На этот раз Йемителми нарисовал лишь три разновеликих окружности, и Орвель безошибочно распознал в них проекцию сфер возможного, желаемого и настоящего — уж настолько его познаний в магии хватало. Капитан Крандж стоял у стола с завязанными глазами и имел самый покаянный вид. Король беззвучно хмыкнул. Надо было гневаться на дурака, который послужил если не первопричиной всех неприятностей, то как минимум движущим рычагом событий, но почему-то не гневалось. Впрочем, Крандж не его подданный.