Перстень Сварга
Шрифт:
В общем, пойти некуда. Похоже, что беглецы тут, как в мышеловке, причем в эту мышеловку они забрались сами. Сейчас только и остается надеяться на то, что погоня каким-то образом пройдет мимо.
Тем временем, поговорив со священником, и получив от него благословение, ушла одна пара, затем вторая, а к священнику подошли две хорошо одетые дамы довольно преклонного возраста. Разговор у них явно был очень нелегким, чуть позже дамы пустили горькую слезу, а Олея тем временем прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи. Нет, стража с площади так быстро не уйдет…
Внезапно
В этот момент Бел чуть тронул Олею за руку, и прошептал, кивнув с сторону упавшей женщины:
– Иди туда, помоги… Но капюшон ни в коем случае не снимай! И помалкивай.
– А ты?
– Иди, я сказал!
Через несколько мгновений Олея уже была подле лежащей женщины. Присев рядышком, она положила голову все еще находящейся без сознания женщины себе на колени, постаралась привести в себя. Увы, обморок был слишком глубокий. Тут нужна вода, или нюхательная соль, только вот ничего этого под руками сейчас не оказалось. Огляделась по сторонам - вокруг стоят беспомощно толкающиеся люди, не знающие, что предпринять в этой ситуации. Правда, старый священник что-то проговорил, кивнув головой в сторону дверцы, и Бел едва ли не опрометью кинулся туда.
Не прошло и полминуты, как в раскрытую дверь храма вошел офицер в сопровождении нескольких стражников. Олея чуть ли не зубами скрипнула - дождались… А уж сердце стучало так сильно, что, кажется, его было слышно даже за пределами храма. Все, сейчас их точно схватят!
Ой, а вот и Бел показался из дверцы, причем идет не один, а с храмовым служкой. Только вот рукава холщовой рубахи Бела отчего-то закатаны по локоть, да и низ штанов тоже приподнят чуть ли не до коленей. Вид у Бела был весьма озабоченный, а в руках он тащил большую глиняную кружку с водой. Ну прямо слуга храмовый!..
Взяв трясущейся рукой тяжелую кружку, Олея стала брызгать водой в лицо лежащей в беспамятстве женщины, а тем временем офицер, подойдя к священнику, поклонился, и стал ему о чем-то говорить. Голос почтительный, и, похоже, тут дело не только в уважении - не исключено, что этот священник занимает какой-то немалый пост, недаром и стражники стоят, вытянулись чуть ли не во фрунт, не двигаются, ждут ответ старика, глаз с него не сводят. Тот, выслушав речь офицера, попытался что-то возразить, но офицер был непреклонен. Еще один монолог офицера - и старый священник махнул рукой - делайте, мол, что хотите, мне сейчас не до вас…
Офицер вновь поклонился, махнул рукой стражникам, и те принялись за дело. Олея, склоняясь над все еще лежащей женщиной, которая стала приходить в себя, и, вытирая воду с ее лица, краем глаза косилась в сторону стражников, которые обходили храм, заглядывая в каждый угол. Потом они подозвали к себе нескольким прихожанам, все еще находящихся в храме, заглянули в лицо каждому, а затем прошли в ту самую дверцу,
Но, по счастью, этого так и не произошло: когда стражники вместе с офицером через какое-то время вышли из дверцы, то они вновь вежливо поклонились старому священнику, и ушли, закрыв за собой дверь храма. Непонятно…
К тому времени пожилая женщина уже пришла в себя, и даже сумела подняться на ноги. Обе дамы собрались уходить, однако священник не отпустил их одних. С каждой из них он отправил по храмовому служке - доведите, мол, этих нечастных до дома, да скажите их слугам, чтоб они как следует позаботились о своих хозяйках…
После ухода женщин к священнику со своими бедами и вопросами стали подходить остальные прихожане, которые до сей поры так и не уходили их храма, а Бел и Олея отошли в сторону. Покидать это место они не могли: понятно, что сейчас в этой части города поиск идет вовсю, так что для беглецов самое благоразумное - сидеть тихонько в храме, не высовывая на улицу даже нос.
– Бел, - тихонько спросила Олея., - Бел, почему стражники к нам не подошли? Я так и не поняла… Они же проверили всех находящихся в храме, всех, кроме нас!
– Кроме тех, кто стоял рядом со священником, а это разные вещи… - так же тихо ответил мужчина.
– Знаешь, со стороны, для входящего офицера и стражников все выглядело несколько иначе…
– Не поняла.
– Стражники заходят и видят, что служанка пытается привести в чувство свою госпожу - со стороны это выглядело именно так. Понятно, что этих женщин проверять не стоит - ищут же чужаков, а не жителей Закары! К тому же священник попросил не беспокоить находящихся здесь старых женщин: он их прекрасно знает, тем более у этих двоих дам одинаковое горе - недавно скончались их мужья, так что эти женщины еще не скоро смогут придти в себя… Тут же стоит церковный служка, топчется на месте - ясно, что священник хорошо знает своего помощника, а, следовательно, и его можно не проверять
– Но почему не обратили внимание на тебя?
– Ты заметила, что я закатал рукава на рубахе?
– Не только рукава…
– Верно. В этой стране так ходят храмовые уборщики. Ну, а если уборщик стоит рядом со священником, то понятно, что и этот человек относится к храмовой обслуге, и на него также можно не обращать внимание.
– Ты здорово рисковал.
– Не более, чем обычно. Говорят, чтоб хорошо спрятать вещь, ее нужно положить на самое видное место. Примерно так мы и поступили. Но вот этот старик… Готов прозакладывать свою голову, что глядя на нас, он кое-что понял, однако ничего не сказал офицеру, хотя ему прекрасно известно, что к обслуге храма я не имею никакого отношения…